Какими мы были

crossfirehurricane

Серсея заплакала; было это настоящим плачем или организованным, она даже не знала. Он обхватил её руками, и она прижалась к его плечу, как плачущий младенец.

— Мне так грустно, Рейгар, — пробормотала она в его камзол, слезами делая его ещё чернее.

— Почему? — спросил он, потирая круги на её спине.

— Я не выношу этих писем, прошу тебя, избавься от них, — сказала она с непритворной свирепостью.

— Это только слова, — мягко сказал он в ответ.

— Сожги их. — Она откинулась назад, чтобы встретить его взгляд, найдя на его лице, как обычно, выражение хладнокровия. Никаких эмоций не промелькнуло на нём, и сожаления тоже, когда он усадил её на кровать. Он нашёл

огниво, подошёл к камину и ударил сталь о кремень, высекая искру, которая упала на дрова, порождая пламя. Серсея наблюдала, как он сжигает письма одно за другим; все эти признаки любви сворачивались в пепел и превращались в дым. Закончив, он пристально взглянул на неё, как бы спрашивая, удовлетворена ли она этим.

— Ты рада тому, что видела, как они уничтожены? — спросил он, подходя к ней. Он опустился на колени и взял её за руки, уже не дрожащие.

— Да, — ответила Серсея с кивком головы.

— Они значили для меня довольно много, но ради тебя я избавился от них. — Её охватила легкомысленная эйфория, и она улыбнулась, глядя на него сверху вниз с пьянящим ликованием.

— У меня есть ещё одна просьба, — сказала она.

— Говори.

— Я хотела бы спать в Ваших покоях, Ваше Величество.

Он облизнул губы, наверняка обдумывая предложение, но позволил ей и это.

— Мои покои — твои, — сказал он.

— Не сомневаюсь, что малышу это понравится не меньше, — сказала Серсея, убрав свою руку из его ладони и приложив её к животу.

Когда он толкнул её на спину, приложившись в горячем поцелуе к её шее, Серсея знала, что это только начало её победы.

========== Эртур I ==========

Комментарий к Эртур I

Глава чуть более, чем полностью состоит из рефлексии Эртура. Поклонники сего благородного рыцаря и принцессы Элии будут довольны, насчёт остальных - не знаю :)

Когда Эртур стал свидетелем брака Рейгара с Серсеей Ланнистер, его захватил вихрь воспоминаний в паре лишь с одной мыслью: всё это было так неправильно.

Эртур никогда не думал, что люди могут быть настолько глупы, настолько разочаровывающе безнравственны; что их верность может меняться так же, как луна изменяется каждую ночь, пока она не станет полной или почти совсем не исчезнет. Эртур находил утешение в том, что одно никогда не поменяется, и это был король. Редко они рождались с новыми устремлениями, хорошими или плохими. Именно поэтому у знаменитых королей прибавлялось слово после имени, означающее одно из качеств личности: Жестокий, Безумный, Завоеватель, Благословенный. Эти слова останутся жить в книгах после их смерти.

Эртур задавался вопросом, как называют или будут называть Рейгара. Может, он будет Добрым, Великим, Красивым, или, может, навсегда останется известен как Любимый.

Эти лестные имена принадлежали далёкому прошлому, в то время, когда Эртур внимал каждому слову, произнесённому Рейгаром, каждому действию, им предпринятому. Он не мог объяснить, что его привлекло в серебряном принце много лет назад.

И всё-таки не о Рейгаре он будет сейчас думать. Вместо этого ему вспомнилось Солнечное Копьё и как он в первый раз увидел Элию.

Эртуру было тринадцать, и он был оруженосцем своего дяди Левина. Он был поручен ему, ещё не ставшему членом Королевской гвардии, как это было принято — отправлять мальчика оруженосцем своему сюзерену. Эртур ещё не укрепился в своём желании; он был всего лишь ребёнком и не задумывался о своём будущем и куда оно может привести. Если его возведут в рыцари, будет хорошо; если нет, он найдёт что-нибудь другое.

Когда он впервые увидел её, Элия была лишь девочкой не старше десяти лет, но даже тогда она была поразительна. Доброта сияла сквозь её

смуглую кожу и освещала лицо и те прекрасные, пронзительные глаза. Казалось, она светилась при каждом шаге, и волосы чернее ночи, сияющие так же красиво, только подчёркивали это. Она привела Эртура в восхищение с самого начала.

Однажды, в Водных Садах, он признался ей, что нашёл её красивой. Вода в бассейнах отражалась на её прекрасном лице, и она улыбнулась скромнейшей из улыбок, с изяществом, на которое едва были способны и взрослые.

— Спасибо, лорд Эртур, — мило сказала она. Вместо того, чтобы в застенчивости потупить глаза в землю, она потрясла Эртура, подняв их и невозмутимо встретив его взгляд.

— Эртур, — неловко слетело с его языка. — Зовите меня Эртуром, принцесса.

Элия отрицательно тряхнула головой и заявила, что будет называть его «сир Эртур». Когда он поправил её, сказав, что он ещё не был рыцарем, а лишь смиренным оруженосцем, она улыбнулась.

— Но ты будешь рыцарем, — ответила она. — И в этом истинная правда.

Именно тогда Эртур решил, что у него нет выбора: он станет рыцарем. Он посвятил себя обучению, стал высоким и широкоплечим, привык к галантности и любезностям так же, как пьяница — к хорошему вину. Каждый его взмах меча, каждое его вежливое слово, каждая протянутая рука — всё было для Элии, всё для того, чтобы быть истинным рыцарем, как она предсказала. Сейчас, оглядываясь назад, он не знал, нравилось ли ему это. Он знал только, что хотел не разочаровывать эту милую принцессу и воплотить её слова в жизнь. Всего через два пролетевших года Эртур преклонил колени перед сиром Левином, возложившим церемониальный меч на его правое плечо.

— Во имя Воина заклинаю тебя быть смелым, — воззвал к нему его сильный голос.

Смелым, подумал Эртур. Смелым для Элии.

— Во имя Отца заклинаю тебя быть справедливым.

Справедливым, каким она хотела бы, чтобы я был.

— Во имя Матери заклинаю тебя защищать слабых и невинных.

Да, всегда, как хотела бы она.

— Во имя Девы заклинаю тебя защищать всех женщин.

Но одну — в особенности.

Когда его попросили подняться, он посмотрел сначала на Элию, а потом — на Левина. Она безмятежно улыбнулась ему, эта мудрая девочка двенадцати лет, и, казалось, она знала, что он принял эти обеты ради неё. Тогда он понял, что любит её, что всегда будет любить, оберегать, обожать её.

— Я, принц Левин Мартелл Дорнийский, именую тебя сиром Эртуром Дейном перед глазами богов и людей, — провозгласил этот умный человек своим громким голосом. Лишь одно слово достигло его ушей: принц.

Эртур знал, что не достоин её.

Он покинул Солнечное Копьё, стал Мечом Зари и в восемнадцать лет принял новый набор клятв, пытаясь этим сделать так, чтобы Элия была для него навсегда потеряна.

Именно в Королевской Гавани он встретил Рейгара. И, хоть он поклялся служить королю, это за его меланхоличного сына Эртур готов был отдать свою жизнь. Самым ранним его воспоминанием о нём был Рейгар, сидящий рядом с Железным троном, на котором восседал его отец; его серебряные волосы блестели на свету, а грустные-грустные глаза смотрели только вперёд и никуда больше. «Я хочу сделать мир лучше» — это были первые слова, которые он сказал ему. «Я хочу спасти всех и каждого». Было легко быть преданным кому-то настолько надрывающему сердце, настолько красивому, настолько благородному. Даже когда Рейгар говорил о пророчестве, которого он не понимал, принц потрясал его. Его голос был так богат и волнующ, наполнен такой уверенностью, что Эртур мог только соглашаться и класть перед ним свой меч. Он ездил с ним в Летний Замок, строил и составлял с ним планы, и Эртур любил его.