Какими мы были
Шрифт:
Пришёл слуга и спросил уже в четвёртый раз, не желает ли он сесть на стул. Рейгар махнул ему рукой, как и предыдущим, откинувшись вместо этого на стену напротив двери и спокойно ожидая. Камни были необычайно тёплыми, и у него даже вспотела шея. Он отодвинулся от стены. Затем вспомнил, как читал, или, может, кто-то сказал, что Винтерфелл построен на горячих источниках, и тепла воды достаточно, чтобы согреть здесь каждый серый камень. Зима близко, всплыл голос Лианны в его голове. Да, она близко, и Старки, кажется, всегда к ней готовы.
Тишина
Затем раздался тонкий вопль, всего через мгновение перешедший в негромкие крики. Сердце отозвалось в ушах, когда он услышал знакомые звуки ребёнка, хватающего воздух, открывающего свои маленькие лёгкие всему миру, и по слабым, натужным крикам Рейгар понял, что эти лёгкие действительно были маленькими, и, возможно, даже слабыми.
Его первой мыслью было повернуть дверную ручку и войти внутрь, чтобы увидеть, что его уши обманули его, но условности остановили его на полпути. Мужчину вызывают в родильные покои после того, как очистят младенца и приведут мать в более приличный вид. И, хоть Рейгар и дрожал от этого многообещающего шума внутри, но ждал, ломая руки и пожёвывая губу, пока мейстер не открыл дверь и не попросил его войти.
Входя, он пытался выглядеть царственно. Он действительно так выглядел. Но вид перед ним заставил его прекратить притворяться безразличным.
Лианна сидела в кровати; пряди её каштановых волос прилипли к лицу от пота, а усталые глаза были направлены на младенца на её руках, прижатого к груди. У Рейгара спёрло дыхание, его глаза зацепились за ребёнка, завёрнутого в серое, с розовым личиком, розовыми губами, розовыми щёчками, прижатыми к сорочке матери. Он не мог даже выговорить вопрос, крутившийся у него в голове, но на него дали ответ прежде, чем он успел спросить.
— Девочка, Ваше Величество, — сказал мейстер позади него.
Сердце Рейгара ускорилось, бешено забившись в груди. Он облизнул пересохшие губы, медленно направился к постели и опустился на краешек. Лианна не посмотрела на него. Её глаза оставались сосредоточенными на малышке, даже когда Рейгар протянул руки, чтобы взять дочь на руки.
— Лианна, — тихо произнёс он. Его жена не обращала на него никакого внимания. Ему даже показалось, что она крепче взяла ребёнка. — Лианна, — снова попытался он, на этот раз настойчивей. Он беспокоился, седьмое пекло! Ему хотелось прикоснуться к этому розовому ребёночку, подержать и вдохнуть её, чтобы убедиться, что-то, что он видит, не сон, а реальность.
Лианна слегка хныкнула, прежде чем медленно вложить малышку в его руки. Она начала всхлипывать, и он увидел, что она дрожит, как лист на ветру. Он не знал, почему. Рейгар хотел было утешить её, но его отвлекла щёчка, ранее прижимавшаяся к материнской груди, а теперь — к его ладони.
На головке девочки были пучки серебристых волос, бледнее, чем серое
Он слышал, как неглубоко дышала малышка, словно каждый вдох был для неё усилием. Её губы раскрылись, чтобы вдохнуть побольше. У его принцессы были слабые лёгкие и слабое маленькое тельце.
Рейгар задержал дыхание, когда она повернулась к нему лицом. Всхлипы Лианны сделались громче, и она спросила дрогнувшим голосом:
— Разве она не прекрасна?
На её лице, начиная со скулы и заканчивая виском, было пятно винного цвета. Оно было круглым, и только по бокам словно прорастали маленькие крылышки красноватого цвета. Рейгар провёл пальцем по всем трём-четырём дюймам отметины. Когда он коснулся пальцем её ручки, она обхватила его, слегка сжав. Это пятно нельзя игнорировать. Он знал, что оно стойкое, возможно, необратимое, и на всю жизнь испортит лицо дочери.
Но разве это важно? Четыре года было потрачено, чтобы Лианна родила, но за это время они схоронили пятерых детей. И теперь она дала ему ребёнка, хотя и хрупкого и со шрамом. Это неважно. В конце концов, он так долго скучал по дочери. Сколько ночей ему снилась его маленькая Рейнис, утраченная в огне, с личиком, улыбающимся даже в смерти? Её милый смех всё ещё оставался с ним, как и касания её пальчиков, ощупывающих его волосы, её вес на коленях и сладкий запах её шейки.
Боги дают мне ещё один шанс, подумал Рейгар, проводя по пальцам дочери.
Рейгар посмотрел на Лианну, которая всё плакала и плакала, хоть он и не знал, почему, и почувствовал, как что-то набухает в его груди. Он смотрел на её бледные щёки, всклокоченные волосы, обрамляющие лицо, свободную сорочку, сквозь которую просвечивали соски её набухших грудей, и эти плачущие серые глаза. В нём что-то поднималось: радость, печаль, ярость; всё это смешалось, и он испытал нахлынувшие на него и гордость и вину. В нём клокотала энергия, бившись в такт его бешеному сердцу, и им завладела любовь.
Он посмотрел на неё и заново влюбился.
— Она красивая, — сказал Рейгар, всё ещё сосредоточившись взглядом на Лианне. Когда эти слова сошли с его уст, её рыдания остановились, и она кивнула. Рейгар убрал свой палец из хватки дочери и опустил руку на мокрую щеку Лианны. Её дрожащая ладонь накрыла её, и она поцеловала его запястье.
Кашель женщины напомнил ему, что они не одни. Рейгар моргнул и посмотрел на собравшихся в комнате: разных женщин и старого мейстера, смотревших на этот интимный момент. Рейгар осторожно отвёл руку от её лица и положил её на кровать ладонью вверх, чтобы Лианна могла вложить в неё свою руку.