Какого биджуу я теперь волшебник?!
Шрифт:
— Уизли — чистокровные волшебники, а у меня все пять братьев учились на Гриффиндоре, и родители — тоже, — выпятил грудь Рон, но тут же немного поник: — Теперь придётся делать что–то лучше, чем они. Я — шестой, мне будет очень тяжело. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич и был капитаном команды, Перси — стал старостой. Фред и Джордж занимаются всякой чепухой, но они хорошо учатся и мама их любит. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев, — вздохнул он. — Но я — самый младший. Это мне ничего не даст, потому что братья передо мной учились очень хорошо, и мне надо их превзойти,
— Может, тебе надо найти что–то своё, в чём стать лучшим? — осторожно сказала Гермиона. — Но в любом случае, хорошая учёба никому ещё не вредила, а знания — сила, так у магглов говорят.
На её высказывание Рон только скривился и снова тяжело вздохнул.
— Вот хорошо вам, вы едете в школу во всём новом, а у меня никогда не было ничего нового. Учебники мне достались от братьев, форма — от Билла, палочка — от Чарли, а крыса — от Перси, — Рон сунул руку во внутренний карман своей одежды и выудил нам толстую спящую крысу. — Это — Короста, целыми днями спит. Когда отец узнал, что Перси прислали значок старосты с письмом, то он купил ему сову, я тоже хотел сову, а они сказали, что у них нет де… — он прикусил язык, покраснел и заелозил на сидении, — я хотел сказать, что вместо совы получил крысу.
Ураги в этот момент, видимо, услышав про сову, ухнула, словно посмеиваясь, у Рона заалели уши, и он стал будить свою крысу, делая вид, что увлечён ей.
Теперь стало немного понятно, на чём строилась дружба Гарри с этими двумя: Рон — типичный «прилипала», он нашёл то, чего не было у остальных его братьев, он стал «лучшим другом Избранного», правда, хотел делить с ним только славу и почёт, а не горести и тяжести, которые зачастую прилагаются к подобной ноше. Заодно, пожалуй, Рон заражал своей леностью и нежеланием учиться. С Гермионой немного сложнее, может у неё было желание найти защиту и друзей? Она показывала и доказывала свою нужность и полезность. К тому же, магглорождённого достаточно просто шантажировать родными, которые беззащитны против волшебников.
— Может она уже подохла?.. Не отличить, то ли спит, то ли умерла, — забурчал Рон, безуспешно пытаясь разбудить свою неприятного вида крысу. И тут я снова вспомнил о том, что рассказывал Гарри. Крыса Рона — на самом деле человек! Или всё–таки это простая крыса, и «человек» из неё получится в какой–нибудь нужный момент? Не исключена подстава или даже иллюзии гендзюцу. Как вообще распознать мага, который превращается в крысу? Надо будет спросить у Снейпа–сенсея.
— Эта крыса совершенно бесполезна, я хотел, чтобы она стала жёлтого цвета, думал, что так она будет интереснее выглядеть, но не получилось…
— Есть заклинание перекраски животных? — заинтересовался я, покосившись на клетку с Ураги.
— Сейчас покажу, смотри, — Рон достал из своего чемодана палочку. Интересно, почему у него чемодан, а не стандартный сундук? Или он учиться так и так не собирался, а вещей почти нет?
Гермиона тоже заинтересовалась этими манипуляциями. Тем временем рыжий замахал над крысой своей палочкой, которая выглядела также неопрятно, как и её новый хозяин: потёртая, со сколами, а на конце торчали какие–то белые волоски.
— Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет, — продекламировал Рон. Крыса цвет не изменила,
— Ты уверен, что твоё заклинание правильное? — спросила Гермиона, когда мы поняли, что чудесного преображения не произойдёт. — Что–то не действует.
— Просто шерсть единорога почти вылезла наружу, — заметил мой взгляд на его палочке Рон. — Всё дело в том, что у меня палочка старая и плохая.
— А можно мне попробовать перекрасить твою крысу? — спросил я. Не на сове же тренироваться.
— Попробуй, — кивнул Рон. — Но если она пострадает, ты… за неё заплатишь.
— И сколько? — я скептически осмотрел дрыхнущего грызуна.
— Пять галлеонов! — сказал рыжий, и Гермиона возмущённо ахнула.
— Тогда я себе бесплатную крысу найду, — хмыкнул я, определив ещё и непомерную жадность среди «достоинств» Рона. — Или куплю на пять галлеонов сотню белых лабораторных мышек.
— А что?.. — хлопнул глазами тот, — у тебя всё новенькое и выглядишь ты нормально, я подумал, что для тебя пять галлеонов не проблема. А я бы себе купил что–нибудь… Ну извини, как там тебя… Гарри.
— Ладно, забыли, Рон, — усмехнулся я.
— Как тебе не стыдно, Рон, — высказалась Гермиона, — Гарри сказал, что он сирота, а ты попытался его обмануть. И… — тут она замерла, словно о чём–то вспомнила: — Гарри, а у тебя фамилия случайно не Поттер?
— Э… Да, Поттер, а что? — сыграв недоумение, в ответ сделал наивные глаза я. — И совсем не случайно…
— Прости… Я читала о Гарри Поттере в «Развитии и упадке тёмных искусств» и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», — прошептала Гермиона. — Я тебя другим представляла.
— Так ты — Гарри Поттер? — приоткрыл рот Рон, вперившись своими блёкло–голубыми глазами в меня. — Действительно Гарри Поттер?
— Утром был Гарри Поттером, — подтвердил я.
— А у тебя действительно есть?.. Ну, ты знаешь, — он ткнул пальцем, указывая на мой лоб.
— Что именно? Мозг, что ли? — изобразил недоумение я.
— Да нет! Знаменитый шрам в виде молнии! — выпалил Рон. — Шрам, который остался после непростительного заклятья Сам — Знаешь-Кого.
— А с чего ты решил, что в меня бросали эти ваши непростительные заклятья? Может, это я с горшка упал на игрушку какую–нибудь… Давно у меня все шрамы зажили и нет ничего на лбу. Тот мастер, который мне палочку продал, тоже про какой–то шрам бормотал и удивился, что ничего нет, — я чуть не заржал от глупого выражения лица рыжего.
— Так у тебя нет шрама?.. — ошарашено протянул Рон. — А ты что–то помнишь из того, ну… когда на вас напал Сам — Знаешь-Кто?
— Рон, это невежливо! — снова ахнула Гермиона, прикрыв рот ладошкой. — Зачем ты так говоришь?
— Ты вроде бы вполне взрослый парень, — проникновенно сказал я. — Подумай сам, в дом к двум взрослым волшебникам с ребёнком входит взрослый волшебник, которого все зовут «Сами — Знаете-Кто», с намерением всех убить. В живых остаётся только ребёнок. Свидетелей нет. И какие выводы делает весь волшебный мир? Неужели, что двое взрослых волшебников, защищая своего ребёнка, смогли убить Сами — Знаете-Кого, но погибли сами? Нет! Они делают наитупейший вывод, что Сами — Знаете-Кто убил двоих взрослых волшебников и вдруг совершенно самостоятельно умер, видимо, от умиления, посмотрев на годовалого ребёнка.