Какого биджуу я теперь волшебник?!

Кицунэ Миято

— Молчите? — сложил руки на груди Снейп–сенсей. — Нет слов для вашего оправдания?!

— Северус, — из–за ширмы выплыл Хигэканэ, укоризненно взглянув на сенсея из–под очков–половинок. — Как Гарри?

— Он очнулся, Альбус, — холодно ответил Снейп–сенсей. — Думаю, с остальным справится Поппи.

Резко развернувшись, так, что мантия подлетела над полом, он быстро удалился из больничного крыла.

— Всё в порядке, Гарри? Как ты себя чувствуешь? — зажурчал старик.

— Нормально. А как наши матч сыграли? — спросил я, делая такие же невинные ясные глаза, втайне передразнивая директора.

— Думаю, это лучше тебе узнать у своих друзей, — торжественный взмах и в открывшуюся

дверь вломились Драко, Гермиона, Невилл, Блейз, Келла, Симус, Дин и Рон — похоже, что тут была половина первого курса Гриффиндора.

* * *

От друзей я узнал, что наши Райвенкло всё же проиграли и «вороны» выиграли кубок квиддича. Возле кровати на тумбочке горкой лежали сладости. Ко мне также заходил Дэниел и ещё несколько старшекурсников Гриффиндора. Позже навещали Лаванда Браун, Фэй Данбар, Кевин Тёрнер с обеими сестрами Патил: вторая половина гриффиндорских первокурсников, которых не пустили в первый заход, и Падма представляющая Райвенкло. Забегали Ханна Аббот, Лайза Турпин и Эрни МакМилан из Хаффлпаффа — мы с ними неплохо общаемся. Даже слизеринцы отправили «посланцев», которыми стали Винс и Грег вместе с миниатюрной любопытной блондинкой — Дафной Гринграсс и молчаливым Тео Ноттом.

Про моё отравление из–за того, что меня обнаружили толпой, в курсе были все, и каждый пытался вызнать, что же со мной произошло. Каждому я повторял одно и то же: шёл, упал, очнулся в Больничном крыле и даже не помню, был ли на игре. Строилось множество предположений, опрашивалась куча свидетелей. Впрочем, большая часть истории додумывалась, и уже на предположениях строились ещё более нелепые и фантастичные варианты. Скажи я, что выпил крови цербера, чтобы создать прокол в параллельный мир, и эта версия была бы бледной тенью того, что нафантазировали в школе за два дня моего отсутствия на занятиях.

Драко отмалчивался, продолжая меня прикрывать. По общей версии меня чуть ли не похитили с матча.

* * *

Ближе к вечеру меня снова посетили друзья, только были они в гораздо меньшем составе: Драко, Гермиона и Рон. Взволнованные и возбуждённые своими открытиями. Эти молодые сыщики поведали мне, что как бы случайно услышали, как Хагрид в воскресенье спрашивал Хигэканэ о том, не связано ли моё состояние с тем, что я попытался помешать украсть кое–что, принадлежащее Фламелю, которое Хигэканэ должен сохранить от неких очень плохих воров в особом месте.

Естественно все эти «секретистые секреты» и тайны покрытые мраком их заинтересовали. Драко гордо сказал, что в отличие от некоторых чистокровных, вроде Уизли, прекрасно знает Фламеля — создателя философского камня. Так они догадались о камне и даже вспомнили, что профессор Снейп гонял меня в Запретном коридоре. Мозговой штурм, вечер в библиотеке — а я всегда восхищался наблюдательностью Драко и способностям Гермионы делать различные выводы — и вот уже эта троица вчера заглянула одним глазком к Кибе, выломав двери «Алохоморой», и заметила люк, который охраняет цербер.

Похоже, несмотря на мои старания не впутывать в эти игры и манипуляции гражданских, друзья всё равно оказались по уши во всех этих приключениях на одно место. Ну и меня такого «недогадистого» чуть подтолкнули. Невесомо, но весьма ощутимо. Прямо какой–то «волшебный пендель»!

Часть 3. Глава 16. Школьные экзамены

26 июня, 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

Прошёл ровно месяц с тех пор, как мои друзья узнали о философском камне и его зубастом трёхголовом

охраннике. Хорошо, что им особо некогда было обо всём этом думать, а я чётко контролировал их поползновения в этом направлении, возглавляя этот кружок по интересам. Мы условились, что пока Хигэканэ в Хогвартсе, то волноваться не о чем: великий светлый волшебник сможет защитить чужое добро, тем более, если его всё ещё за столько времени не украли.

Выпустили меня из Больничного крыла к пятнице, так что урок зелий я не прогулял, про Кибу и его мир, правда, так сенсею и не рассказал — всё как–то придумать не мог, как разговор об этом завести, тем более, что из–за предстоящих СОВ и ЖАБА у пятикурсников и выпускников ему было совсем некогда. Наши тренировки прекратились — сначала Снейп–сенсей запретил мне сильно напрягаться после отравления, потом у него не стало на это времени: все вечера просиживал с семикурсниками в лабораториях и на дополнительных лекциях.

Вообще большую часть учеников Хогвартса можно было встретить в библиотеке, в которой, чем ближе к двадцать второму июня, тем более сложной миссией было занять столы для подготовки к экзаменам.

Так что последующие три недели после моей выписки из Больничного крыла слились в сплошную череду подобных миссий С, В и даже А-ранга. Вот где статус национального достояния и пригодился!

У Драко пятого июня был день рождения — двенадцать лет. В субботу, шестого числа, прилетело штук восемь сов от его родителей со сладостями, тортами и пирожными. Праздник желудка был у всего факультета. Я подарил Драко кунай и ножны на голень. Кунаи вообще стали довольно популярны, после профессора Спраут и Снейп–сенсей таким обзавёлся — мало ли что подковырнуть, и у Хагрида парочка появилась — для снятия и обработки шкур.

* * *

Экзамены у первокурсников начались с двадцать второго июня — и с понедельника они шли каждый день до пятницы. И правильно: чего размазывать «удовольствие»?!

Двадцать второго был сводный экзамен с вопросами по гербологии, ЗОТИ, УЗМС, астрономии, трансфигурации, чарам и зельям. Писали мы его в Большом Зале, который освободили от длинных столов и поставили одноместные парты. Ещё и дали всем зачарованные перья, чтобы никто не мог списывать или как–то хитрить. Длился этот экзамен шесть часов — с девяти утра и до трёх часов дня, обед перенесли. Писали его одновременно первые, вторые, третьи, четвёртые и шестые курсы. Нас рассадили в произвольном порядке и каждому выдали список его вопросов, соответственно курсу.

А пятые и седьмые курсы должны были сдавать свои СОВ и ЖАБА через неделю, отдельно, с комиссиями Министерства.

Наступили весьма тёплые дни, с потолка припекало солнышко. Куча волнующегося народу — к третьему часу экзамена уже нечем было дышать. Я ностальгировал по первому экзамену на ранг чуунина. Правда, там вопросы были настолько сложные, времени очень мало, а я так волновался, что даже ни на один не ответил. Тут ситуация была иной, и к концу четвёртого часа я всё закончил.

По каждому предмету было от трёх до пятнадцати вопросов, а темы обозначались литерами. В лучших традициях волшебников вся нумерация была сделана через задницу. Например, у нас было семь первых вопросов с литерами: «а» — «астрономия», подходило под название предмета, «b» — «чары», уже не подходило под название, хотя «с» — УЗМС(Care of Magical Creatures) снова подходило; «d» — для ЗОТИ(Defence against the Dark Art, DADA) было на своём месте. Потом была пропущена «e» и с литерой «f» отчего–то стояла трансфигурация, хотя конечно в слове «трансФигурация» такая буква присутствовала. Гербология и зелья значились литерами со своих «h» — «Herbology» — и «p» — «Potions».