Календарь Морзе
Шрифт:
— Просим, Антон! — крикнул кто-то внизу. — Просим, просим! Давай, Антон, жги! Вперед, Антон! Мы верим в тебя!
Я был в полном шоке, и единственная мысль, которая крутилась в моей голове: «Ну, ты, Славик, и сука… Тоже мне, друг…»
— Про-сим, про-сим, про-сим! — скандировал зал, как будто я должен был показать сальто-мортале на бис. Перед глазами все плыло, мне казалось, что снизу на меня смотрят какие-то инфернальные перекошенные хари, и что если меня сейчас сбросить туда со сцены, то они накинутся на меня и станут жрать, как чертовы зомби из дешевого ужастика.
— Спасибо,
— Ура, ура! — закричали в зале, и толпа потекла к открывшимся дверям, откуда полилась музыка и донеслись аппетитные запахи.
— Ну вот, видишь, совсем и не страшно, — зачем-то сказал Славик, сводя меня вниз по ступенькам. Отдохни, выпей, потанцуй…
Я был совершенно оглушен произошедшим и даже в глаз ему не дал, хотя, наверное, стоило. Славик куда-то исчез, а меня подхватил и повлек к балкону Маракс.
— Антон, я вижу, это стало для вас неожиданностью, но поймите, это вынужденная мера…
— Какого хрена, проф? — спросил я его растерянно. — Что это было вообще?
— Антон, город гибнет!
— Да ладно… — отмахнулся я.
— Мы фиксируем изменения базовых физических констант, вплоть до гравитационной постоянной. Они пока невелики, но это означает, что наша реальность начала стремительно деградировать. Теперь возможно все, что угодно, — электричество перестанет нагревать проводник, вода перестанет закипать при ста градусах, кислород перестанет окислять…
— Да-да, я понял, всем пиздец. Но… при чем тут я, проф?!!
— Вы должны немедленно вернуть вашу девушку в нашу область пространства-времени.
— Чтобы они ее убили?
— Ритуал не обязательно будет летален… — отвел глаза профессор.
— Ритуал? Ритуал, блядь? Вы профессор или шаман сраный? — заорал я на него. — Вы ее что, в жертву принести решили?
— Антон, Антон, не горячитесь! — успокаивал меня Маракс, — Не в терминах дело. Ну, назовите это психологическим стресс-шоком, с целью выведения ее из замкнутой петли отрицания реальности. Так лучше?
— Нихрена не лучше.
— Антон, от вас требуется одно — вытащить ее оттуда, где она есть. Доверьтесь нам — мы сделаем все возможное, чтобы ваша девушка уцелела…
Я ему не верил. Может, он и лучший ученый на свете, но врать у него выходило препаршиво. Я отчетливо видел, что вот так же, неловко глядя в сторону и чуть вниз, он извинится потом: «Мы сделали все, что могли, но…»
— Проф, я все равно не знаю, как это сделать.
— Антон, вам достаточно просто всерьез этого захотеть. Для того и задумано все это шоу… — он махнул рукой в сторону сцены. — Вас будут мотивировать всеми доступными способами, чтобы вы захотели этого достаточно сильно.
Я понял, что он хотел сказать — власть предержащие гуманно начали с пряников, но у них есть и другие аргументы.
— Спасибо за откровенность, проф, я вас понял.
— Не за что, Антон. Ваша дама ждет вас. Танцуйте, пейте, веселитесь.
Глава 22
Больше всего мне хотелось сбежать (чуть больше, чем кого-нибудь убить), но я уже взял себя в руки и успокоился. Когда от тебя ждут эмоциональных реакций, делай вид, что тебе все равно. Пусть теперь они напрягаются.
Я прогуливался по залу, раскланивался с гостями, принимал поздравления и уверения в полной поддержке от совершенно незнакомых и по большей части довольно неприятных на вид людей, выпил еще пару бокалов шампанского, съел пяток канапешек и даже протанцевал медленный танец, вдыхая сладкую горечь от волос Марты. Поддержал социальные ритуалы.
Славик меня тщательно избегал, следя, чтобы между нами было минимум ползала расстояния. Вассагов и прочие пообщаться не соизволили. Видимо, все считали, что сказано достаточно. Впрочем, я был с ними согласен — обсуждать больше нечего. Вокруг шумел бал, люди танцевали, пили, ели, общались и, кажется, были всем довольны. В зале царило настроение «ну наконец-то все вот-вот закончится», как будто на календаре последний день зимы, и завтра весна, и перезимовали, и вот это все. И самое печальное, что все эти ожидания были теперь направлены на меня, а я понятия не имел, что с этим делать. Анюту я им не отдам. Она единственное, что для меня ценно в городе, без нее он может провалиться туда, куда ему предназначено.
Когда гости начали разъезжаться, и стало прилично покинуть мероприятие, не делая из этого демарша, я потерял Марту. Вот только что она была рядом, и пропала. Я занервничал — мне пришло в голову, что ее вполне могут попробовать использовать как дополнительный рычаг давления. Между нами ничего нет, но кто-то вполне мог решить, что есть.
Обнаружил ее сидящей на подоконнике в углу. В глазах блестели слезы, губы дрожали, рядом стоял пустой бокал.
— Что случилось?
— Ничего неожиданного, — ответила она. — Просто это очень унизительно и обидно.
Марта показала куда-то рукой, я присмотрелся и увидел среди танцующих пар Мартына и… Я глазам не поверил — он, вольно расположив руки ниже талии, вел в танце Оленьку!
— Странный выбор, — согласился я. — Но почему ты так расстроилась? Какая тебе разница, с кем он спит?
— Да плевать мне, — зло сказала Марта. — Он постоянно кого-то валяет по койкам в «Поручике»… Но сегодня он велел мне убираться. У него, мол, теперь личная жизнь, я ему мешаю и должна валить на все четыре стороны.
— Вот скотина, — посочувствовал я. — Так может и хрен с ним?
— Понимаешь, мне тупо некуда идти. Мне негде жить. У меня нет денег, все гонорары получал он. У меня даже документов нет. Я вообще никто, меня не бывает…
Она подняла руки и внимательно посмотрела на них.
— Как скоро меня теперь не станет?
— Подожди здесь, — сказал я.
Очередной танец закончился, и я подошел к счастливой паре.
— Привет Мартын, привет Оленька. Вижу, мадам, вы вполне утешились?