Календарная книга
Шрифт:
Лётчик пролетел под мостом и десять секунд отсутствовал — только спустя десять секунд машина вылетела оттуда и взяла курс на Ходынский аэродром. Да только самолёт не долетел туда и рухнул в то место, которое теперь зовётся Хорошевским шоссе.
Я хоронил лётчика Чкалова — хоронили, конечно, урну. Когда мы прибыли на место катастрофы, оцепленное красноармейцами, то нашли среди обломков тело седого старика. Лётчика Чкалова опознали только по трём его орденам. Мы до сих пор не знаем, где он провёл эти годы и что видел, хотя ходят очень странные слухи. Они ходят, разумеется, среди своих.
Вы представляете, как бы отнеслись к идее нарушения связности
Вот Саша вам расскажет подробности, если захотите.
И всё это — предмет учёта, тема для работы с документами.
В этот момент у нас над головой что-то затряслось, зашуршало, и в специальный лоток шваркнулся серебристый цилиндр пневматической почты.
Карл Иванович не обратил на это никакого внимания.
Мы выпили ещё — меня, правда, немного раздражало, как Карл Иванович пьёт. Алкоголь, кажется, у него в организме просто не усваивался.
— А вам не жалко прошлого? — спросил вдруг Иван. — Вот вы занимаетесь прошлым, а оно никому не нужно? Что будет ловчее рассказано, то и есть прошлое.
— Это вам так кажется. Просто в какой-то момент думающий человек понимает, что нет ничего нужного всем сразу. Есть такое мнение, что все изменения скачкообразны, особенно изменения в укладе жизни. Вот в 1913 году всё, казалось, было — самолёты, подводные лодки и огромные корабли. Были радио и телефон, канализация и центральное отопление. Были автомобили, лифты и холодильники. Даже Теория Относительности.
А потом следующий скачок произошёл в начале пятидесятых — ракеты большой дальности, возможность полететь в космос, ядерная энергия и счётно-решающие машины. Всё это уже было — а потом снова шло время, и цивилизация сосредотачивалась. И всё подлежит учёту и переписи.
— Что, сейчас будет новый взрыв?
— Это неважно, главное, чтобы не было паники. А то и вам, и мне придётся попробовать себя в роли капитана. Того капитана, что выстрелами из револьвера отгоняет озверевших джентльменов во фраках от шлюпок, чтобы посадить туда женщин и детей.
Мы вышли из здания и молча пошли по Мясницкой.
Я думал, что и в этот раз всё прошло правильно — человек, вдруг споткнувшийся о личные страдания, ищет выхода, перемены участи. Так в старые времена каторжники от тоски и отчаяния совершали в остроге нечто такое, за что их отправляли дальше в глушь, бывало — на смерть. Это было наказанием, но участь менялась, и перед глазами у них теперь были новые картины.
Так произошло и с Иваном. Он шёл сосредоточенный, но не подавленный.
Явно этот разговор и всё произошедшее ему понравилось.
Нищий на углу словно ждал нас и, только мы поравнялись с ним, снова запел свою песню: «А на улице Герцена будет расщепленный учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном № 22, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине 22 она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двигается вся экономика»…
Иван остановился перед нищим и сказал, прямо глядя нищему в лицо: «Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Дак что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?»
И тогда нищий поклонился ему.
В пояс поклонился, как новому начальнику.
2022
Мите Ольшанскому
Они лежали на холодной ноябрьской земле и ждали сигнала. Солнце, казалось, раздумывало — показаться из-за кромки леса или не вставать вовсе.
Володя смотрел на ту сторону канала, за границу заповедника через панорамный прицел, снятый много лет назад с подбитого транспортёра. Карл лежал рядом на спине, тыкая палочкой в нутро старинного коммуникатора.
Наконец по тропинке между холмов показался усиленный наряд пограничников. Один шёл впереди, а двое, тащившие пулемёт и контейнеры с пайком, шагали, отстав на три шага. Пограничники ходко миновали распадок и, лишь немного снизив скорость, начали подниматься на сопку.
Граница охранялась людьми только днём, ночью же здесь было царство роботов. Но этой ночью китаец и индус пробили защиту, поэтому наряд уже ждали на вершине сопки.
Ещё пятнадцать минут, и спутник снова глянет сюда равнодушным глазом, пятнадцать минут — вот что у них есть. Они ползли к этому часу не три километра, как кому-то показалось бы, а три года.
Всё началось с Карла. Он попал в Заповедник не так давно.
Тогда все сбежались смотреть на немцев, которых пригнали большой партией, — одни мальчишки, девочек не было. И вот товарищ Викентий, Вика Железнов, привёл к ним в барак Карла. Сначала на него смотрели свысока — новососланных не любили, у них было превосходство людей, выросших в обществе технологий. Такие мальчики часто были не приспособлены к простому труду и искали кнопки управления на обычных предметах вроде ножа или лопаты. Однако Карл сразу стал наравне с другими заготавливать топливо и безропотно носил воду в пластиковых канистрах. Тогда Володе было, впрочем, не до него — в тот день он познакомился с Таней-англичанкой и через час после знакомства пошёл за ней в рощу. У него ничего не получилось — и этот позор казался важнее всей революционной борьбы.
Только через несколько месяцев, внимательно присмотревшись к соседу, Володя понял, какая горит в глазах Карла священная ненависть.
Однажды немец запел в бараке — причём задолго до подъёма. Товарищи ворочались во сне, а Карл тихо выводил:
Dann ziehn die Moorsoldaten
Nicht mehr mit dem Spaten ins Moor!
— Что это значит? — спросил Володя, и Карл стал пересказывать слова. Это была песня про Заповедник, про эти места, где, куда ни кинешь взгляд, топь и пустошь вокруг, где птицы не поют, деревья не растут, а товарищи копают торф лопатами. Где периметр закрыт, и колонна по утру выйдет на развод, а потом потянется хвостом, и каждый будет думать о родителях и тёплом куске хлеба, и не обнять никого, и шаг за периметр — смерть, но надежда горит красным огнём целеуказателя, и однажды они шагнут за периметр и скажут: «Здравствуй!» — тому, другому, миру.