Калигула
Шрифт:
— Молодое сабинское вино для моего друга Сабина…
Они выпили за здоровье и искренне улыбнулись друг другу.
— Меня радует, что теперь ты мой гость, Сабин. В этот плебейский квартал не часто захаживают патриции, к тому же члены семьи Корнелиев…
— В жизни много чудес! — Сабин толкнул центуриона в плечо. — Судьба капризна и часто превращает патрициев в бедняков, а из бывших рабов делает землевладельцев и богачей.
Их перебила Марсия, которая внесла жареную утку с зеленым соусом,
На первый взгляд Марсия казалась совсем невзрачной. Короткие вьющиеся волосы окаймляли круглое миловидное лицо с тонким носом и темными, робкими глазами.
Она происходила из семьи мастерового и рядом с великаном Хереей смотрелась как кукла.
Сабин похвалил еду — ему и правда все очень понравилась, ведь птица всегда была его любимым блюдом.
— А где же ваши дети? — поинтересовался он.
— Мы отвели их к родителям Марсии, чтобы не было совсем тесно.
— В следующий раз я обязательно хотел бы их увидеть, — сказал Сабин.
— Может быть, тогда мы уже будем жить в своем доме. Бери еще, Сабин!
Однако тот вздохнул и заверил:
— Я так сыт, что едва могу пошевелиться.
— Еще есть десерт, — робко сказала Марсия.
— Если что-то сладкое…
Она рассмеялась:
— Ты совсем как мой муж! Он тоже всегда просит сладкое после еды. Сегодня у нас dulcia domestica, я сейчас принесу.
— Этим я могу объедаться без конца, — сказал Херея. — Однажды даже сам приготовил. Надо удалить косточку из сушеных фиников, наполнить их орехами, приправить молотым перцем, потом обвалять в соли, обжарить в масле и сразу же есть. Такое наслаждение!
Но насладиться финиками им в этот день не пришлось. Снаружи послышались тяжелые шаги и звон оружия. Марсия открыла дверь и испуганно произнесла:
— Два преторианца…
Одетые по всей форме, они уже протиснулись в комнату и приветствовали присутствующих по-военному.
— Приказ императора, переданный через префекта Сутория Макрона: всем трибунам и центурионам прибыть немедленно в казармы.
Херея встал.
— Спасибо. Подождите на улице, я сейчас выйду. Сабин, останься на десерт, составь компанию Марсии.
— Нет, Херея, так не годится. Извини, Марсия, но я хотел бы проводить Херею. Спасибо тебе за прекрасное угощение. За столом патрициев еда едва ли бывает вкуснее.
От похвалы Марсия раскраснелась. Херея между тем остановил друга.
— Лучше не провожай нас, а то подумают, что тебя арестовали. Встретимся послезавтра у тебя дома.
Сабин почувствовал беспокойство. Что могло произойти? Почему всем центурионам приказано явиться в казармы? В городе все казалось спокойным, никакого наплыва людей,
— Возможно, Сеян нервничает, не чувствуя прежнего расположения императора. Вот он и придумал для собственного успокоения внеочередной сбор. Кто знает, что может прийти на ум солдату?
Последние слова прозвучали презрительно, и Сабин решил выступить в защиту друга.
— Не все они такие недалекие, как ты думаешь. Во всяком случае, Херея за полгода научился читать и писать…
— Я не имел в виду всех, — успокоил отец. — Германик тоже был солдатом и при этом сочинял комедии на греческом.
Во время поездки в Рим Калигула не спускал с Макрона глаз. Он искал любой возможности заговорить с ним, но найти подход к молчаливому префекту было непростым делом.
Однажды император сказал Калигуле:
— Знаешь, почему я так ценю Макрона? Потому что он не задает ненужных вопросов, не болтлив и выполняет мои приказы без малейших колебаний. При этом он далеко не глуп. Если приказ сформулирован не совсем ясно, он тут же замечает это и уточняет короткими вопросами. Чрезвычайно полезный человек.
Но одно Калигула почувствовал сразу: Макрон был тщеславен. Правда, он умело скрывал это под маской прямодушного, молчаливого солдата, но Калигула обладал тонким чутьем на людей, которые стремятся наверх.
Они стояли на палубе и молча смотрели на приближающийся берег, где великолепные виллы Бали и Байи белели сквозь густую зелень сосен и пальм.
— Было бы неплохо иметь здесь дом… — заметил Калигула как будто сам себе.
Макрон пожал плечами, мол, о таких возможностях он даже и не думал.
— Только не говори, что ты бы отказался иметь там летний дом.
— Отказываться бы не стал, Гай Цезарь, но о таких недостижимых вещах я не люблю думать.
— Недостижимых? Почему? Может быть, император намеревается сделать тебя преемником Сеяна? Считаю это вполне возможным, но с моим августейшим дедом надо всегда быть готовым к неожиданностям.
От Калигулы не ускользнуло, как блеснули на мгновение глубоко посаженные глаза Макрона.
«Вот как, — подумал он. — Значит, я прав».
— Это было бы, конечно, прекрасно, но быть префектом преторианцев не значит быть богатым. Богаты консулы, когда они дослуживаются до наместников. В провинции есть чем поживиться.
— Почему бы тебе однажды не стать консулом? Ты из уважаемой семьи…
— Но не патриций…
Это так неожиданно вырвалось у Макрона, что Калигула удивленно поднял брови.
— Но это не самое важное! Год за годом заслуженных мужей повышают в ранге.
— Император делает это нечасто.