Калигула
Шрифт:
Но обошел его на повороте Калигула, как обходил соперников на цирковой арене. Там, в цирке, благодаря Быстроногому, любимому коню. Здесь, в каждодневной жизни, благодаря тому, что обходительностью император не отличался. Зато решительностью обладал немалой. Куда там Лонгину!
— Ты дашь ей развод, — сказал блистательный брат, едва вкусивший власти. — И близко к ней не подходи. Если хоть раз увидят тебя на расстоянии двадцати, нет, ста шагов от сестры…
Было в лице принцепса нечто такое, что можно было и не договаривать. И без того позеленел от ужаса Луций Кассий.
Вот и все, в чем повинен был Калигула перед патрицием. В том, что развел его с Друзиллой. По правде говоря, не самое страшное наказание. Человеку, оговорившему брата. Подвергшему посмертному проклятию тетку…
Предсказано было императору, что погибнет он от руки кого-то из Кассиев. Пошутил было Калигула:
— Не зять ли мой бывший?
Проехаться к Гаю трибуну, но для чего? Не смерть ли примет проконсул, как довелось Тиберию Гемеллу? Ох, напугал император бывших родственников. Немало грехов за собой знали. Не было дома, в котором не шептали бы Кассии: «Отнял жену у мужа. Для кого, как не для себя?».
Калигула же только пошутил. Молод был император. Окружен поначалу всеобщею любовью. Опьянен этой любовью. Почти страстью, что дарил ему Рим.
Страсть не так уж редко оборачивается ненавистью взаимной, это бывает. Дай ей развиться, перегореть. Обернется вначале насыщением, потом усталостью. Потом выползет из-за угла скука. Там недалеко до неприятия. А вот уж и ненависть сторожит…
И разделился Рим на любящих и ненавидящих. И стали судить молодого императора: где прав, а еще больше, где не прав, и где совсем уж виноват!
Август, по собственному его выражению, превратил Рим «из города кирпича в город мрамора». Калигула же стремился во всем прадеда превзойти. «Великим созидателем Рима» назовет его один из историков последующего времени, заподозрить которого в симпатии к Калигуле трудно [270] . Если даже недруг увидел, разглядел, оценил труд!..
Он любил свой Рим. Он находил его самым прекрасным городом в мире, хотел украшать его бесконечно. У Септы Юлия [271] , близ акведука Девы, заложил Калигула новый амфитеатр. Не суждено ему было достроить свое детище, свою мечту, и в будущем звали его цирком Нерона. Но ведь начал строить, и лишь смерть ему помешала! Когда-то Агриппа, дед, провел сюда акведук по указанию некоей девушки. Грезилось деду, а вслед за ним остальным, что была то Минерва [272] сама, пришедшая на левый берег Тибра для помощи Риму. Калигула хотел увековечить то место и случай…
270
Иосиф Флавий (лат. Josephus Flavius, при рождении Йосеф бен Матитьяху (Иосиф, сын Маттафий; ок. 37 — ок. 100 гг. н. э.) — еврейский историк.
271
Септа (лат. septa, в древнейшие времена ovile) — так назывался первоначально дощатый забор для собраний комиций, который после окончания собрания всегда разбирался. Цезарь построил на Марсовом поле (campus Martius) великолепные septa marmorea для центуриатных и трибутных комиций, и рядом с ними diribitorium.
272
Минерва (лат. Minerva), соответствующая греческой Афине Палладе, — в римской мифологии богиня мудрости. Этруски почитали её как молниеносную богиню гор, полезных открытий и изобретений. И в Риме в древнейшие времена Минерва считалась богиней молниеносящей и воинственной, на что указывают гладиаторские игры, обязательно проводившиеся во время главного праздника в её честь — Квинкватрии (Quinquatrus).
Смерть прадеда, Гая Юлия Цезаря, случилась в другом месте. У портика Помпея. Калигула не мог забыть того, что эти стены слышали последнее: «Tu quoque, Brute, fili mi!» [273] . Видели, как первый Цезарь накинул на голову тогу, чтоб не видеть предательство и собственную смерть. В тот самый день шло представление в театре Помпея рядом, квириты [274] приветствовали актеров. Не зная, что драма, поставленная самою жизнью, разворачивается напротив. Драма, которой суждено было изменить лицо мира…
273
В мартовские иды (15 марта) 44 года до н. э. заговорщики во главе с Брутом и Гаем Кассием Лонгином убили Цезаря, считавшего Брута своим другом. Поначалу Цезарь сопротивлялся нападавшим, но, увидев Брута, сказал эти слова и предоставил себя на расправу. По-видимому, Цезарь не говорил «Et tu, Brute?» в точности.
274
Квириты (лат. quirites) — в Древнем Риме название римских граждан (cives), употреблявшееся обычно в официальных обращениях (Populus Romanus Quiritium). Считается, что этот этноним произошёл от имени сабинского бога Квирина. Плутарх в своих «Жизнеописаниях» отмечает, что граждане Рима стали называться квиритами в знак примирения с сабинскими племенами после войны, разразившейся в результате знаменитого эпизода похищения сабинских жён. Это было своеобразной данью вновь образовавшемуся родственному союзу.
Калигула любил театр Помпея, когда-то величественное каменное здание, облицованное изнутри мрамором. Полукружный фасад из открытых аркад. Многоэтажную сцену, увенчанную храмом Венеры-победительницы. Прародительницы их собственного рода! Юношей он любил бродить с Друзиллой по аллеям сада, разбитого за театром, любоваться фонтанами. Став императором, захотел возродить былое величие этого места. Многое здесь обветшало, покрылось плесенью, разрушилось. Еще бы — Гней Помпей Великий приказал строить театр к моменту своего триумфа, а теперь былому великолепию исполнилось сто лет! Калигула заложил театр заново. Не успел достроить? Так это не по своей же вине!
К числу заслуг Калигулы отнесем начало возведения новых акведуков, в дополнение к тем семи, что уже к тому времени снабжали водой Рим. Когда завершилось проведение одного из них, уже при Клавдии, он стал называться акведуком Клавдия, как цирк Калигулы назван был цирком Нерона. Не везло императору на добрую людскую память, на благодарность.
Гай помнил о том, что дед его, Август, лично следил за состоянием дорог. То же делал внук, Калигула. Он приказал тем, кто строит дороги, чинить их за свой счет. Он отстранял от власти нерадивых и отдавал под суд тех, кто мошенничал, воруя государственные средства. Его правление было коротким, всего-то четыре неполных года, а римляне стали ездить по дорогам, полностью приведенным в порядок. И не только в пределах своего города. Тит Флавий Веспасиан мог бы сказать об этом больше, чем кто другой!
Он строил дороги, потому что они были простым и непреложным выражением единства империи. В северо-западном углу Римского форума стоял позолоченный дорожный столб. От него разбегались веером дороги, построенные одинаково. На основании больших каменных плит — толстый слой гравия. Косо поставленные боковые плиты образовывали кювет. Дороги были примерно одной ширины — 5–6 метров, на каждой дороге установлено множество столбов. На столбах указано имя императора, год правления его, в который столб был установлен. Расстояние до ближайшего города. На каждой дороге на определенном расстоянии размещены станции, где по подорожным единого образца государственным людям и курьерам предоставляли лошадей и носилки. Все для быстрой переброски легионов, хлеба, почты. И если добавить, что расстояние между крайними точками империи было около пяти тысяч километров, а протяженность дорог составляла сто пятьдесят тысяч… Грандиозный размах подобного дорожного строительства не может не вызвать уважения. Многие из этих дорог используются до сих пор!
Римляне, конечно, руководствовались во всем и всегда практической необходимостью. Но нельзя не отметить и символическое значение их дорог. Идущие через горы, реки, болота и пустыни, они словно завершали и скрепляли завоевание. Раз и навсегда. На пеструю картину народов и природы накладывался каркас и контур Римской империи.
Римляне долго пытались покорить воинственные племена лигуров, населявших приальпийские территории на северо-западе Италии и востоке Галлии; сочтя, что покорение лигуров наконец завершено, Август в седьмом году н. э. проложил через их земли дорогу, которую назвал «Юлиевой-Августовой», и установил на ней трофей — символ завоевания. Так поступали деды и прадеды, Калигул стремился к тому же…
О Риме и о зерне для Рима, о хлебе и о Египте Калигула знал все, и помнил тоже… «Ты в Риме, и Рим в тебе», — говорил Германик сыну. «Где бы ты ни был, помни, что ты — римлянин. Тот, кто владеет Египтом, владеет хлебом. Ничего не стоит — сжать горло Рима, душить город и страну, если закрыть дорогу для египетского хлеба. Дорога должна быть открыта. Каждый римлянин пусть помнит об этом. Я помню. Я закрыл уши для тех, кто предлагал мне дурное». Тогда Калигула не все понимал. Теперь знал и понимал все, что было на сердце у отца, что тот пытался сыну сказать. Именно Калигула перестроил порт Региум на берегу Сицилийского пролива и другие порты, что улучшило ввоз зерна из Египта.