Калила и Димна
Шрифт:
Я усердно принялся читать всевозможные книги, дабы понять, какую веру предпочитают мудрые люди, но все мои поиски оказались тщетны. Постиг я лишь то, что все народы наследуют законы, обычаи и поверья от своих отцов и дедов. Иногда людей устрашают и принуждают, дабы веровали они, как им прикажут, и часто вера служит к приобретению благ земной жизни — ею добываются хлеб насущный, почести и богатства. Каждый утверждает, что лишь его убеждения правильны и разумны, а противники заблуждаются и совершают ошибку. И увидел я, как противоречат друг другу мнения, когда начинают толковать о творце и сотворенном, о начале существования мира и конце его [14] . И многом другом, что превосходит всяческое разумение, каждый имеет собственное мнение. Один другому возражает, порочит его, враждует с ним и осуждает, ссорясь, споря и не веря ни одному чужому слову.
14
…о творце и сотворенном, о начале существования мира и конце его… — Здесь названы основные вопросы, относительно которых
Тогда решил я расспросить тех, кто считался среди людей своей веры самым ученым и мудрым, дабы познакомиться с его рассуждениями и доводами, отделить истину от лжи и затем уж избрать то учение, в правильности которого я буду уверен, поняв его и узнав его преимущества и пользу.
Так я и поступил. Я беседовал с разными людьми и расспрашивал священнослужителей и ученых, но каждый из них лишь поносил своих врагов и восхвалял собственную веру, так что я убедился, что все рассуждения и доводы их несправедливы и пристрастны. И никто из них так и не смог привести убедительного доказательства истинности своих слов, с которыми разумный человек мог бы сразу согласиться.
И оставил я мысль о том, чтобы примкнуть к одному из этих учений, поняв, что если поверю людям, о которых мне ничего не известно, то уподоблюсь легковерием обманутому вору, о котором рассказывают такую притчу:
Однажды этот человек вместе с несколькими своими собратьями по ремеслу забрались на крышу дома богача, чтобы его ограбить. Хозяин дома проснулся от шума, который они подняли, и разбудил жену, сказав ей: «Лежи тихо и не шевелись, мне кажется, грабители забрались к нам на крышу. Я сделаю вид, что сплю, а ты разбуди меня и скажи громко, так, чтобы слышали воры: «Эй, муженек, расскажи-ка мне, где ты добыл столько сокровищ и откуда взялись твои несметные богатства?» Я не отвечу на твой вопрос, а ты спрашивай, не отставая». Женщина, послушав мужа, сделала так, как он велел, и, притворившись, что будит его, принялась громко расспрашивать, откуда он взял свои великие богатства, а грабители прислушивались к их разговору. Наконец хозяин дома промолвил: «Женщина, судьба послала тебе завидную долю и не поскупилась на хлеб насущный. Ешь же его и молчи и не спрашивай меня о том, что тебе знать не подобает. Если я расскажу тебе, как добыл свои богатства, и нас подслушает кто-нибудь посторонний, не миновать нам беды и бесчестья». Но женщина, не отставая, просила: «Расскажи, муженек, клянусь своей жизнью, здесь нет никого, кто мог бы нас услышать». Будто покорившись ее просьбам, богач ответил: «Так знай, что я добыл свои богатства воровством и разбоем». Женщина воскликнула: «Как же тебе удалось это сделать? Ведь о тебе никто не сказал худого слова и все считают честным и почтенным человеком!» Богач промолвил: «Это потому, что я в совершенстве постиг воровскую науку и был уверен, что меня никогда не поймают и даже не заподозрят». Жена попросила: «Расскажи мне об этом». И богач начал: «Я выходил с другими грабителями в лунную ночь и забирался на крышу какого-нибудь богатого дома, вроде нашего, чтобы найти самую обильную добычу. Подойдя к отверстию в крыше, сквозь которое проникает свет, я семь раз произносил волшебное слово «шолом» [15] . Когда заклинание начинало действовать, лунный луч превращался в хрустальный столб, и по нему я спускался в дом так бесшумно, что не слышно было даже моего дыхания. Я брал все деньги, украшения и прочие дорогие вещи, что были в доме, произносил семь раз волшебное слово «шолом», и лунный луч поднимал меня на крышу со всей добычей, поддерживая и словно втягивая. Разделив с приятелями награбленное, я уходил подобру-поздорову без всякой помехи».
15
«Шолом». — Вероятно, имеется в виду еврейское слово, обозначающее «мир»; здесь просто взято звучное неарабское слово, которое может быть «заклинанием».
Услышав этот рассказ, воры несказанно обрадовались и стали говорить друг другу: «Сегодня ночью нам досталась добрая добыча! Мы добудем в этом доме несметные богатства, да еще узнали волшебное заклинание, которое навсегда избавит нас от страха перед стражей». Они сидели на крыше до тех пор, пока в доме все стихло, и они подумали, что хозяин и его жена уснули. Тогда предводитель подошел к отверстию в крыше, сквозь которое проходил лунный свет, и семь раз повторил услышанное им волшебное заклинание «шолом». Обхватив руками лунный луч, он понадеялся, что спустится по нему в дом, но упал кувырком с крыши на пол, а хозяин дома подбежал к нему и, подняв дубинку, крикнул: «Ты кто такой?» И грабитель ответил: «Я глупец, поверивший тому, чего не бывает, и гибель моя — от твоих волшебных заклинаний».
Дабы не уподобиться сему легковерному, не поверил я в то, чего не бывает, не пожелав быть ввергнутым в жестокие беды. С удвоенным усердием стал я изучать различные учения и толки в поисках справедливости и истины. Но с кем бы я ни завел беседу, я не слышал вразумительного ответа на вопросы, а если мне отвечали, то доводы и доказательства не убеждали меня и не казались мне достойными доверия, так что мой разум опровергал их и я не желал следовать этим учениям.
Не найдя достойного мужа, что стал бы моим наставником и другом, я сказал себе: «Вернее всего придерживаться веры отцов и дедов, в которой они пребывали от века». Я принялся выискивать доводы в пользу этого решения, но не было ни одной веской причины, что послужила бы к его оправданию, ибо нельзя признать истинной какую-либо веру только потому, что так веровали наши предки. Тогда сын колдуна должен непременно стать колдуном, а потомок мага — магом, и если бы его упрекнули в том, что избрал он неподобающую веру, он отговаривался бы тем, что это вера его предков. Однако такой ответ
Непрестанно побуждала меня беспокойная душа, не желавшая покоряться древним обычаям, заняться поисками истины. И после долгих бесед и безуспешных расспросов проникла мне в сердце и разум мысль о скоротечности и тщете жизни и предстало видение близкого конца, ибо гибнут без вины и причины обитатели дольнего мира, и жадный рок пожирает их жизни. И сказал я себе: «Мне неведом мой жребий. Быть может, смерть настигнет меня в сей миг, так что я не успею даже пошевельнуть пальцем. А может быть, она даст мне отсрочку, но и тогда все свершенные мною добрые дела не будут мне во благо, ибо они пропадут из-за моей нерешительности и непостоянства, ведь я желал то одного, то другого, то домогаясь мирской славы, то заботясь о своей участи в будущей жизни. Судьба может нанести мне неожиданный удар, когда душа еще не успокоилась и не достигла совершенства. Если буду я и дальше упорствовать и заблуждаться, то не смогу выйти на верную дорогу и уподоблюсь упрямцу, о котором рассказывают такую притчу:
Был человек в любовной связи с одной женщиной, муж которой отличался непомерной ревностью. Эта женщина велела прорыть подземный ход от колодца, который был у нее во дворе, к проезжей дороге. Дверь в подземелье она прикрыла дерюгой, заперла на замок, а ключ от него держала у себя под подушкой. Придумала она это потому, что боялась, как бы муж или кто-нибудь из домочадцев не застал ее с тем человеком. Однажды, когда к женщине явился ее любовник, прибежала служанка и сказала, что возвращается хозяин дома. Женщина, дав любовнику ключ, велела открыть дверь в подземелье, что находится у колодца, и выйти на дорогу, закрыв за собой дверь. Тот человек вышел во двор и нашел дверь в подземелье, прикрытую дерюгой, но колодец был в стороне, немного дальше. Вернувшись в дом, он воскликнул: «Я нашел вход в подземелье, но там нет никакого колодца!» Женщина возразила: «Глупец! Зачем тебе колодец? Я сказала тебе про колодец только для того, чтобы ты нашел дверь в подземелье — ведь колодец рядом с той дверью». Но упрямец стоял на своем: «Там, где дверь, нет никакого колодца! Откуда мне знать, может быть, ты сказала про колодец только для того, чтобы меня обмануть и выдать своему мужу? Как я могу быть уверен в тебе, если на том месте нет никакого колодца!» Женщина крикнула: «Спасайся, беги, несчастный, не то нам придется худо! Нас погубят твое упрямство и глупость!» Но тот человек ответил: «Куда же мне идти, раз ты меня обманула и сбила с толку!» И он повторял это, не двигаясь с места, пока не вошел хозяин дома. Увидев чужого мужчину, он схватил его, избил до полусмерти, а потом отдал в руки стражи.
Я долго размышлял, опасаясь, что меня не приведут к добру колебания и сомнения, и наконец решил сторониться того, что способно привести к беде, и поклялся творить по велению души благие дела, которые одобряет всякая вера. Я дал обет не убивать и не обижать, удерживаться от всего неподобающего: вероломства, бесчестия, лжи, хитрости и зависти, я дал клятву оберегать плоть от искушения, язык от лживых речей, сердце от кривды и несправедливости, затворил слух для насмешек, всяческой клеветы и сквернословия. Старался я никому не желать зла, не считать ложным и не отрицать божественное вдохновение пророка [16] , Страшный суд и воскресение из мертвых, воздаяние в будущей жизни за добрые поступки и наказание за дурные.
16
…не отрицать божественное вдохновение пророка… — Из этого отрывка можно сделать вывод о том, что данная часть написана самим Ибн аль-Мукаффой, поскольку явно идет речь о мусульманском пророке Мухаммаде. Перечисленные здесь истины, которые «нельзя отрицать», вызывали сомнение у многих арабских средневековых мыслителей, в том числе у Ибн Сины, который в завуалированной форме высмеивал представления правоверных мусульман о времяпрепровождении праведников в раю.
Я отвратился сердцем от злонравных и прилагал все старания к тому, чтобы общаться лишь с достойными и праведными мужами, ибо понял, что нет лучшего друга и наперсника, чем добрый нрав и чистое сердце, — с божьей помощью дают они наибольший прибыток, словно рачительный родитель, искренним советом побуждают к свершению благих деяний, ведут по стезе добродетели и счастья. И увидел я, что добрый нрав не умаляется с течением времени, напротив, чем дольше в нем пребывают, тем прекраснее и совершеннее становится он. Его не страшит ни гнев повелителя, ни ярость водного потока, его не сожжет огонь и не похитит разбойник и грабитель, свирепый лев над ним не властен, и хищный стервятник не разорвет его на части.
И понял я, что беспечный и неразумный, предпочитающий малое счастье, что достается ему сегодня, великому и непреходящему блаженству, что мог бы получить завтра, подобен купцу, о котором рассказывают такую притчу:
Был у того купца драгоценный алмаз, и чтобы его отделать, нанял он ювелира, которому пообещал уплатить за день работы сотню динаров. Он отвел того человека к себе домой, тот принялся за дело и вдруг увидел в углу комнаты цимбалы. Заметив, что мастер смотрит на них, купец осведомился: «Разве ты умеешь играть на цимбалах?» Ювелир, который был знатоком этого искусства, ответил: «Умею». Тогда хозяин дома воскликнул: «Ну-ка, бери цимбалы, я посмотрю, как ты играешь!» Ювелир оставил начатую работу и целый день до самого вечера играл на цимбалах, показав свое поразительное умение и дивное искусство, а купец, слушая его игру, то взмахивал рукою, то качал головой, восхищаясь и наслаждаясь. Когда зашло солнце, мастер сказал хозяину дома: «Вели выдать мне обещанную плату». Купец спросил: «Разве ты заслужил какую-нибудь плату?» И ювелир ответил: «Ты ведь нанял меня для того, чтобы я исполнял все, что ты мне прикажешь. Ты приказал мне играть — значит, такова была твоя воля, и я подчинился ей беспрекословно». И ювелир настойчиво требовал заплатить ему за работу, пока купец не отдал ему сотню динаров. Так алмаз его остался необработанным, и он зря истратил немалые деньги.