Калле Блумквист и Расмус
Шрифт:
– Расмус Расмуссон, подними правую руку и дай священную клятву. Ты должен поклясться быть верным Белым Розам отныне и во веки веков, поклясться не выдавать тайн и побеждать Алых Роз всюду, куда бы они ни сунулись.
– Я постараюсь, - произносит Расмус Расмуссон. Подняв руку, он говорит: - Клянусь быть Белой Розой отныне и во веки веков и выдавать все тайны, которые я разнюхаю, клянусь!
– Выдавать все тайны - это он уж точно сумеет, - шепчет Калле.
– Никогда не видел малыша, который болтал бы столько лишнего.
–
Расмус, полный ожидания, смотрит на предводителя: что же будет дальше?
– Чепуха, ты не то сказал, - сердится Андерс, - но вообще-то все равно. Расмус Расмуссон, встань на колени!
И Расмус встает на колени на потертом полу чердака. Он так рад, что ему хочется погладить половицы: отныне это и его штаб.
Предводитель снимает со стены меч.
– Расмус Расмуссон!
– провозглашает он.
– Ты дал священную клятву верности ордену Белой Розы, посвящаю тебя в рыцари Белой Розы.
Он ударяет Расмуса мечом по плечу, и Расмус, сияя от радости, вскакивает на ноги.
– Правда, что я теперь Белая Роза?
– спрашивает он.
– Белее многих других, - отвечает Калле.
В этот самый миг через открытое оконце чердака влетел камушек и шумно приземлился на пол. Андерс поторопился его поднять.
– Эстафета от врага, - сказал он, разворачивая бумажку, которой был обернут камушек.
– Что пишут эти жалкие Алые?
– спросила Ева Лотта.
– Блохастые пудели из ордена Белой Розы, - прочитал Андерс.
– Вынюхивать старые бумаги за книжными шкафами - это вы умеете, но Великого Мумрика вам не видать как своих ушей. Ибо он находится в логове Виликого Хищника, а имя его - ВИЛИКАЯ ТАЙНА! Но когда Виликий Хищник укусит ваши носы, вы назовете половину его имени. А из другой половины пекут хлеб, понятно вам это, блохастые вы пудели?
– А вы издадите теперь боевой клич?
– с надеждой спросил Расмус, когда предводитель кончил читать письмо.
– Не-а, сначала надо подумать, - ответила Ева Лотта.
– Расмус, что ты скажешь, если я укушу тебя за нос?
– Я скажу «отстань»!
– объяснил Расмус.
Наклонившись, Ева Лотта шутливо куснула округлый кончик его носа.
– Ай!
– запищал Расмус.
– Да, конечно, в таких случаях говорят «Ай!», - сказала Ева Лотта.
– Вот вам половина имени.
– А хлеб пекут из муки, - добавил Андерс.
– «Ай-мука». До чего же глупо даже для Алых.
– Как им удалось подложить Великого Мумрика в собачью будку к Аймуке?
– удивилась Ева Лотта.
– Наверно, они усыпили ее.
Если учесть, что Аймука была овчаркой доктора Хальберга, такой же злющей, как и он сам, то, надо сказать, что этого было уже немало.
– Они, наверно, подкараулили доктора, когда он выгуливал Аймуку, - предположил Калле.
– А что делать нам?
– спросила Ева Лотта.
Усевшись на
Андерс взглянул на Расмуса, и в глазах предводителя Белых Роз мелькнули искорки. Расмус так долго и самоотверженно ждал, пока он станет Белой Розой, что нельзя было отказать ему в этом. Хотя, вообще-то говоря, довольно обременительно, когда у тебя на шее все время висит такой малыш. Надо придумать Расмусу какое-нибудь занятие, чтобы он не мешал. А самим спокойно посвятить себя войне Роз.
– Эй, Расмус!
– приказал Андерс.
– Беги к больнице и посмотри, в будке ли Аймука.
– А могу я издать тогда боевой клич?
– спросил Расмус.
– Конечно!
– ответила Ева Лотта.
– Только давай действуй!
И Расмус начал действовать.
Уже не раз он тренировался несколько часов подряд, спускаясь по веревке, которой Белые Розы пользовались, чтобы подниматься в свой штаб и спускаться оттуда. Взбираться наверх он не мог, но ему удавалось съезжать вниз, хотя это казалось и очень опасным.
Расмус ухватился за веревку и издал один из самых диких боевых кличей, которые когда-либо раздавались в саду пекаря.
– Чудесно, - сказал Андерс, когда Расмус скрылся из виду.
– Теперь можно поговорить о деле. Во-первых, надо выследить, в какое время доктор Хальберг прогуливается с Аймукой. Это сделаешь ты, Ева Лотта!
– Ладно!
– согласилась Ева Лотта.
* * *
Расмус направился к больнице. Он уже бывал там - навещал Никке. И он знал, куда идти.
Дом доктора находился совсем рядом, а возле него стояла собачья будка. «Частное владение» и «Берегись собаки!» - написано было на калитке сада. Но Расмус, к счастью, не умел читать и быстро вбежал в сад.
Аймука лежала в своей будке. Она злобно зарычала на Расмуса, и Расмус, в большом огорчении, остановился как вкопанный. Он неправильно понял данное ему поручение. Он думал, что его долг - вернуть Великого Мумрика в штаб, а как же это сделать, когда Аймука так рычит? Он оглянулся, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, и с чувством глубокого облегчения увидел, что к нему направляется какой-то дяденька. Вдобавок это оказался тот самый доктор, который оперировал Никке.
Доктор Хальберг шел в больницу, когда увидел вдруг перед будкой Аймуки маленького рыцаря Белой Розы. Доктор, разумеется, не знал, что перед ним рыцарь, иначе бы он выразил гораздо больше понимания. Вместо этого он очень разозлился и ускорил шаг, чтобы быстрее подойти и выругать нарушителя порядка. Но Расмус, который был убежден, что не только киднэпперы, но и доктора - добрые, умоляюще посмотрел снизу вверх на его строгое лицо и сказал: