Калле Блумквист-сыщик

Линдгрен Астрид

— Ты иди первый, — бодро предложила Ева-Лотта.

Калле так и сделал. Он начал потихонечку взбираться по ступенькам, Ева-Лотта бесшумно следовала за ним. Единственное опасное место было на уровне второго этажа, против освещенного окна.

— У Грена гости, — осторожно прошептал Калле. — Я слышу голоса.

— Сунься туда и скажи, что мы тоже хотим вкусненького, — предложила Ева-Лотта и весело фыркнула.

Но Калле ее предложение не показалось таким уж смешным. Он быстро лез дальше. Да и Ева-Лотта тоже стала серьезной, когда достигла опасного места.

Да,

у Грена был гость, это было слышно, но ничего вкусненького там не подавали. Кто-то стоял спиной к окну и говорил тихим, взволнованным голосом. Шторы мешали Еве-Лотте увидеть незнакомца целиком, но она разглядела темно-зеленые габардиновые брюки.

— Да, да, да, — повторял гость нетерпеливо, — я постараюсь. Я заплачу и покончу с этим адом!

Послышался скрипучий стариковский голос Грена:

— Вы это уже не первый раз говорите. Я больше не хочу ждать. Я хочу получить свои деньги, понимаете?

— Я же сказал — вы их получите, — ответил незнакомец. — Мы встретимся в среду. Там, где обычно. Захватите с собой все мои векселя. Все до одного, эти треклятые векселя! Я погашу их все. И покончим с этим.

— Зачем же так горячиться? — кротко произнес Грен. — Поймите и меня, я должен вернуть мои деньги.

— Кровопийца! — с чувством сказал незнакомец.

Ева-Лотта стала торопливо карабкаться дальше. Калле дожидался ее, сидя на коньке.

— Они там все про деньги болтали, — сообщила Ева-Лотта.

— Вот это самое ростовщичество и есть, — предположил Калле.

— А что это такое «вексель»? — спросила Ева-Лотта задумчиво. Но тут же прервала сама себя:— Ах, да не все ли равно! Пошли, Калле!

Им нужно было попасть на противоположную сторону дома, обращенную к окну Йонте. Жутковато балансировать по самому коньку в темноте, когда на небе ни единой звездочки, которая могла бы дружески осветить опасный путь. Можно, конечно, ухватиться за трубу, но до нее еще надо добраться…

Вот и труба, половина пути пройдена. Как не хотелось отрываться от надежной опоры! Однако при взгляде на окно Йонте они воспрянули духом.

Предводитель Белых роз сидел на стуле, вокруг него стояли Алые розы и кричали, размахивая руками, но он с гордым видом отрицательно качал головой. Ева-Лотта и Калле растянулись на животе, предвкушая удовольствие. Им было слышно и видно все — какой триумф! Если бы знал их вождь, что спасе-. ние так близко! Всего лишь в нескольких метрах лежат его преданные воины, готовые для него пожертвовать жизнью и кровью.

Оставалось уточнить лишь одну деталь: как его спасать? Готовность пожертвовать жизнью и кровью, конечно, великое дело, но как это сделать? Ведь их разделяет пропасть шириною в несколько метров.

— Что-нибудь придумаем! — заявил Калле убежденно и улегся поудобнее, насколько позволяли обстоятельства.

Допрос у Йонте продолжался.

— Пленник, тебе предоставляется последняя возможность спасти свою жалкую жизнь, — говорил Сикстен, безжалостно дергая Андерса за руку. — Куда вы спрятали Мумрика?

— Ты вопрошаешь тщетно, — отвечал Андерс. — Могучая Белая роза

вечно и неизменно будет владеть Великим Мумриком. Вы его никогда не найдете, хоть пополам разорвитесь, — добавил он несколько менее возвышенно.

Калле и Ева-Лотта, лежа на крыше, молча кивнули в знак одобрения, но Сикстен, Бенка и Йонте не на шутку разозлились.

— Посадить его ко мне в гараж на всю ночь, небось сразу обмякнет! — сказал Сикстен.

— Xa-xa! — усмехнулся Андерс. — Как Калле и Еву-Лотту, что ли? Насколько я знаю, они бежали через пять минут, и я собираюсь сделать то же самое.

Алые розы призадумались: для них оставалось совершенно непостижимым, каким образом Калле и Ева-Лотта ухитрились бежать из плена. Прямо что-то сверхъестественное! Однако не годилось показывать Андерсу, насколько они поражены.

— Не воображай, пожалуйста, что ты король побегов! Мы тебя так запрем, будь спокоен! Но только сначала я хочу узнать поподробнее об этом вашем языке. Говори все как есть, если надеешься на снисхождение.

— Как бы не так! — ответил Андерс.

— Не упрямься, — настаивал Сикстен. — Скажи хоть чтонибудь. Например, мое имя. Как меня зовут на вашем языке?

— Боб-а-лол-дод-а, — с готовностью сказал Андерс и язвительно засмеялся, чтобы Сикстен понял, что речь идет о тяжком оскорблении.

Как ни соблазнительно было перевести это слово на обычный язык, Андерс удержался: еще разгадают всю тайну! Он ограничился тем, что еще раз ехидно засмеялся, а на крыше напротив ему от души вторили соратники. Если бы только вождь Белых роз знал об этом! Но пока ни он, ни Алые и не подозревали, что выступают перед публикой.

Сикстен скрежетал зубами в бессильной злобе. Алые рисковали остаться в дураках, а это непонятное лолоканье и додоканье могло хоть кого довести до белого каления. Ну, взяли они в плен вождя Белых роз, а что с ним теперь делать? Андерс упорно не соглашался выдавать тайны Белых, а рыцарственные розы ни при каких обстоятельствах не опускались до того, чтобы физическим насилием вынуждать признание. Конечно, дрались они часто так, что пух и перья летели, однако это была честная борьба на поле битвы. Но втроем напасть на одного беззащитного пленника — об этом не могло быть и речи! Впрочем, так ли уж беззащитен был их пленник? Кажется, сам он не очень-то в это верил. Внезапно Андерс сорвался с места и ринулся к двери в отчаянной попытке освободиться. Увы! В ту же секунду три пары цепких мальчишеских рук обвились вокруг него и бесцеремонно водворили обратно на стул.

— Ишь ты! — сказал Сикстен. — Этот номер тебе не пройдет. Ты выйдешь на свободу, когда я того пожелаю, и ни минутой раньше. Хорошо, если через год, а то и через два! Кстати, куда вы девали Мумрика?

— Да, куда вы, например, девали Мумрика? — спросил Йонте и нетерпеливо ткнул Андерса в бок.

Андерс прыснул и изогнулся, словно червяк. Предводитель Белых роз страшно боялся щекотки! Сикстен даже просиял от такого открытия. Рыцари Алой розы не мучили своих пленников. Но кто сказал, что их нельзя щекотать?