Калужанин-герой. Подвиг унтер-офицера Старичкова
Шрифт:
Эмоциональное воздействие, оказываемое выносом «Старичковского знамени» на военнослужащих, особо подчеркивалось в статье, опубликованной в 1894 г. в военном и литературном журнале «Разведчик». Описывая парад войск калужского гарнизона в день орденского праздника Святого Георгия корреспондент писал, что «боевое знамя Азовского полка ставится рядом с героическими знаменами полков 1–й бригады 3–й пехотной дивизии и вместе с ними выносится из собора перед выстроенные войска. Затем этот памятник подвига русского солдата торжественно обносится вдоль всего фронта парадирующих частей. Нужно ли говорить о том священном чувстве, которое охватывает каждого при виде этого, мерно и торжественно несенного перед фронтом старого истрепанного и закопченного от порохового дыма и времени, символа присяги. Нужно видеть те воодушевленные, с блестящими глазами, лица солдат, которые с таким напряженным вниманием следят за колыхающимися в воздухе обрывками воинской святыни, чтобы понять всю важность данной минуты» [162] .
162
Цит.
Командование квартировавших в Калуге частей активно использовало сложившийся в городе мемориальный комплекс для воспитания у солдат патриотических чувств. Например, в приказе по 2–й гренадерской артиллерийской бригаде, опубликованном в 1892 г. в «Калужских губернских ведомостях», подробно освещался подвиг унтер–офицера Старичкова, с указанием посвященных ему в Калуге памятников. В первую очередь внимание военнослужащих акцентировалось на доме, подаренном калужанами семье героя, расположенном на улице Старичкова, и знамени, хранящемся в Троицком кафедральном Соборе. Приказ заканчивался обращением к командирам батарей, которые должны были, «пользуясь нахождением бригады в г. Калуге, напомнить нижним чинам подвиг Старичкова, распорядиться показать им спасенное им знамя и объяснить, как наглядный пример, что выдающиеся подвиги солдата никогда не забываются» [163] .
163
КГВ 1892.
В отличие от военнослужащих жители Калуги реже вспоминали о подвиге своего земляка и меньше интересовались посвященными ему местами. Об этом, например, свидетельствует автор, описывавший в 1893 г. на страницах «Калужских губернских ведомостей» проходивший в городе георгиевский праздник. «Все мы, – пишет он, – калужане, издавна привыкли видеть этот специально военный праздник; всем нам хорошо известны церемонии его парада; всем нам примелькались эти ветхие обрывки исторического знамени, неуклонно каждый раз выносимого перед войска. Но, не знаю, многие ли из нас знают, что это за «старичковское» знамя, многим ли понятно его великое значение для нашей армии? Когда я прибыл в Калугу, то был поражен ответами его граждан. Кто такой Старичков? Где дом Старичкова? – все это были такие вопросы, на которые почти никто не мог мне ответить. Грустный факт для Калуги, родины незабвенного Старичкова!» [164]
164
КГВ 1893.
Вместе с тем, когда в 1899 г. встал вопрос об изъятии из Троицкого собора знамени, действовавший от имени жителей Калуги губернатор А. А. Офросимов сделал все, чтобы этого не произошло.
В 1899 г. командир 45–го пехотного Азовского полка лично ходатайствовал перед императором о возвращении в полк спасенного Старичковым знамени, которое находилось в Калуге, в кафедральном Соборе. К этой просьбе Николай II отнесся благосклонно. Решение этого вопроса было поручено начальнику Главного штаба.
2 марта 1899 г. начальник штаба Московского военного округа направил телеграмму начальнику калужского гарнизона с требованием в непродолжительное время сообщить, «на основании каких распоряжений в Калужском Кафедральном Соборе хранится знамя Азовского полка, спасенное унтер–офицером Старичковым». 3 марта с этим вопросом начальник Калужского гарнизона обратился к губернатору Офросимову [165] . Его отношение было получено в канцелярии губернатора 4 марта. В этот же день дан ответ, к которому была приложена копия с направленного 10 сентября 1866 г. из Военного министерства калужскому губернатору отношения, о высочайшем соизволении предать знамя Азовского полка в Калугу [166] .
165
ГАКО, ф.32, оп.9, д.268, л.1.
166
Там же, л.2, 3.
Появление этого запроса, возможно, насторожило губернатора и заставило его более внимательно изучить вопрос. По крайней мере в марте 1899 г. старший делопроизводитель Калужского губернского правления, член Калужской ученой архивной комиссии Мартынович–Лашевский пишет обстоятельную справку, в которой освещает подвиг Старичкова и показывает основные этапы его увековечивания. Эта справка, датированная 18 марта 1899 г., была напечатана в Калужской губернской типографии [167] .
167
Там же, л.4–5.
В то же время, начальник Главного штаба, получив сведения, что передача знамени в калужский кафедральный Собор из Санкт–Петербургского арсенала проходила по повелению
168
Там же, л.7.
Тогда же Мартынович–Лашевский представил губернатору свою справку, информация которой была использована для нейтрализации опасности, нависшей над «Старичковским знаменем». В отношении, направленном 6 апреля 1899 г. в Министерство внутренних дел, губернатор подробно описал подвиг Старичкова и показал основные этапы его увековечивания в Калуге. «Вполне понимая, – писал далее губернатор, – желание Азовского полка получить полковое знамя бывшего Азовского мушкетерского полка, я, с своей стороны, полагал бы более заслуживающим внимание право города Калуги на оставление этого знамени в Калужском кафедральном Соборе, где оно хранится в силу высочайшей Милости, с 1866 г. и это тем более, что Азовский пехотный полк не возбуждал ходатайства о возвращении ему знамени в течение уже более девяноста лет. За этот период времени жители Калуги сроднились с этим знаменем, берегли знамя, спасенное своим уроженцем, как святыню, и молодому поколению оно всегда служило и служит назиданием, как нужно истинно верноподданному служить Престолу и Отечеству» [169] . Офросимов соглашался с необходимостью внушать каждому солдату служить под своим знаменем не щадя жизни. Но при этом отмечал, что «в настоящее время не менее важно, чтобы вступавшие в ряды войск не теряли связь с своею родиною, чтобы они твердо знали, что дома следят за ними, гордятся их заслугами, и что славное деяние их может быть увековечено там, откуда они вышли на царскую службу. Население города убеждено, что то, что дано милостью государя, не может быть у него отнято; а потому не могу не выразить уверенности, что отнятие знамени будет крайне прискорбно городу». Подводя итог, губернатор писал: «Ввиду изложенного и зная, как калужане крепко держатся старины и как преемственно дорожат всем, что относится к ней, мое заключение сводится к оставлению знамени, спасенного калужанином Старичковым там, куда оно назначено Державной волей Государя Императора Александра II, то есть в Калуге в Кафедральном соборе» [170] .
169
Там же, л.11.
170
Там же, л.10–12.
В ответ на отношение калужского губернатора Министерство внутренних дел 1 мая 1899 г. уведомило его, что по всеподданнейшему докладу, состоявшемуся 22 апреля, император повелел оставить знамя в Калужском кафедральном соборе. Об этом решении 8 июня губернатор сообщил Городской думе, которая на очередном собрании 17 июня постановила «повергнуть через г. губернатора к стопам Его Величества глубочайшую благодарность за дарованную нашему городу милость; для увековечивания же этой милости в потомстве изготовить металлическую доску, с обозначением на ней настоящего соизволения Государя императора и хранить таковую на древке знамени» [171] . 23 августа губернатор сообщил об этом решение в Министерство внутренних дел. На сделанном по этому поводу докладе Николай II собственноручно написал: «искренне благодарю, прочел с удовольствием». Об этом высочайшем соизволении было сообщено Офросимову 10 сентября 1899 г. через Министерство внутренних дел. Получив отношение, губернатор 29 сентября довел проявленное к решению калужан внимание императора до сведения Думы [172] .
171
Там же, л.19. В опубликованном протоколе заседания Городской думы сказано, что было принято решение поставить металлическую доску «у древка» знамени. См.: Заседание Городской думы 17 июня // Калужские губернские ведомости. 1899. 6 июля (№71).
172
ГАКО, ф.32, оп.9, д.268, л.20–22.
Таким образом, благодаря усилиям губернатора калужанам удалось отстоять свою реликвию. Знамя Азовского полка украсилось еще одним, выражающим верноподданнические чувства, памятным знаком (до настоящего времени не сохранился). О предпринятой Азовским полком попытке получить «Старичковское знамя» калужане узнали из публиковавшихся в «Калужских губернских ведомостях» протоколов заседания Думы, а также из статьи Соловьева, написанной на основе имевшихся в канцелярии губернатора документов [173] .
173
Заседание Городской думы 17 июня …; КГВ 1899.