Камаль. Его черная любовь
Шрифт:
Губы пленника резко касаются моих.
Резко, жадно, словно он хочет забрать последнее, что у меня осталось. Я отчаянно пытаюсь оттолкнуть его, но он сильнее.
– Отпустите!
Я вскрикиваю, но он только сильнее прижимает меня к себе. Губы скользят по его острой небритой щеке, раздирая кожу в кровь.
– Ты просто… пахнешь… едой, – шепчет мне в рот, отпуская.
Моя голова кружится. В глазах темнеет.
Он дергает меня за локоть, и я буквально лечу в его руки, которые волочат меня по
Мы оказываемся посреди десятков трупов. Его мучителей больше нет. Здесь никого нет!
Есть только зверь. И я. И главный… выпотрошенный… я впервые вижу человеческие вспоротое человеческое тело и кишки.
«За албанскую сучку я вытащу ему кишки и заставлю его их сожрать. Обещаю тебе, кудрявая…».
Меня выворачивает наизнанку. Прямо здесь. Я падаю в миллиметрах от тела и выворачиваю последний ужин.
В горле стоит кислый привкус ужаса.
Я пытаясь отползти, но его рука резко сжимает мой затылок, заставляя смотреть.
– Так будет с каждым, кто предаст меня. Или обидит тебя.
Я сжимаю веки, пытаясь не заплакать, но он тянет меня за волосы назад, вынуждая посмотреть на него.
– Скажи спасибо.
– Что?..
– Просто поблагодари меня.
Моя голова кружится, грудь резко вздымается от рваного дыхания. Я мотаю головой, но он жестко встряхивает меня, больно натягивая волосы.
– Говори.
– С-спасибо…
– Большое, – ласково поправляет.
– Б-большое…
Камаль кивает. Его глаза черные, дикие, лишенные всего человеческого.
– Умница, – шепчет он и гладит тыльной стороной ладони мою щеку, оставляя на ней липкий след крови.
Его грубая ладонь закрывает мне рот, и я чувствую металлический привкус его крови на своей коже. Он тащит меня за собой, легко, будто я ничего не вешу.
Он не человек.
Он – зверь, сбежавший из клетки, и я единственное, что он уносит с собой.
– Пожалуйста… не надо…
Я не успеваю опомниться, как он грубо разворачивает меня, укладывая животом на капот. Воздух выбивается из легких, и я глухо вскрикиваю, но он только сильнее вжимает меня в холодный металл.
– Заткнись, – его голос низкий, рычащий.
Холодный металл пистолета касается моего бедра, и я перестаю дышать.
– Кудрявая, правила нашего с тобой будущего просты. Будешь сопротивляться – будет больно.
Его движения медленные, почти ленивые, будто он наслаждается моей реакцией. Ствол пистолета скользит вниз по бедру вдоль ночной сорочки, задерживаясь у внутренней стороны, а затем чуть выше, между ног.
Ему даже не приходится напрягаться, чтобы удерживать меня на месте.
Я и так под ним.
– Поэтому будь хорошей девочкой, Ева, – выдыхает он у меня над
Его дыхание горячее, ровное, будто он и не вырезал только что дюжину людей.
У меня же едва получается дышать, и это совсем не от того, что я босыми ногами стою на снегу…
– Сколько тебе лет, Ева?
Я не спрашиваю, сколько лет ему. Знаю, что около сорока. Он старше меня. Намного старше.
– Двадцать один, – всхлипываю.
– Мне жаль.
Ему не жаль. Ни капельки не жаль!
Его руки жестко хватают мои запястья, выкручивая их за спину. Боль пронзает плечи, а через секунду что-то жесткое и грубое стягивает мои руки, обжигая кожу. Веревки.
Я горько всхлипываю.
От боли.
От страха.
Я так хочу увидеть брата, и чтобы он спас меня! Сейчас же…
Но вместо этого Камаль закидывает меня на плечо, как тряпичную куклу.
– Умоляю, оставьте меня здесь! Мой брат живой! Он обещал вернуться за мной…
Мгновение – и он бросает меня на заднее сиденье машины, как ненужную вещь. Я резко падаю, ударяясь боком о жесткое сиденье, и пытаюсь перевернуться, но веревки сковывают каждое движение.
Камаль садится за руль, его руки в крови, но он не обращает внимания. Заводит мотор, и машина резко трогается с места.
Меня разрывают горькие рыдания, а тело…
Я даже пальцем не могу пошевелить!
– Куда… вы… меня… – мои слова сбиваются с дыханием, когда мы вылетаем на дорогу.
– Туда, где никто нас не найдет, – он быстро оборачивается, скользнув по мне несладким взглядом.
Глава 3
В машине душно, пахнет кровью, металлом и его тяжелым дыханием.
Скорость, с которой этот Камаль ведет автомобиль – просто огромная. Ведет он не очень, ведь за четыре года он растерял все навыки. Иногда нас подбрасывает на снежных ухабах и шатает на особо заметенных дорогах, но этот мужчина понимает, что нас легко вычислить, поэтому бешено гонит.
В машине, вероятно, установлен жучок, и на него вся моя надежда, ведь здесь остался мой брат, да и этого мужчину…
Да, я его боялась.
Я не успеваю оглянуться, когда он резко жмет по тормозам, а вокруг я не вижу ничего кроме бескрайних лондонских лесов.
И поэтому мне страшно.
Очень.
Хлопнув дверью, Камаль одним рывком тащит меня на себя. В его руке оружие, в другой – нож. Грудь душат свежие рыдания, и я срываюсь на мольбы:
– Пожалуйста! Не убивайте меня!..
– Закрой рот.
Я визжу, когда лезвие проходит вплотную к коже.
Одним рывком он развязывает веревки на моих запястьях, затем резко хватает мои лодыжки, сдирая путы и давая мне свободу…
Я не двигаюсь, боюсь даже пошевелиться. Только дышу. Едва слышно.