Камбэк
Шрифт:
– Вечером можем посмотреть фильм, – предлагает он, – если у тебя найдется время.
Я обдумываю его предложение. Звучит заманчиво и расслабляюще. Осмелюсь ли я сказать, что… весело? Жаль, что мне предстоит тяжелый день на работе.
– Я вернусь поздно. – Я знаю, что сожаление придает моему голосу резкости, но ничего не могу поделать.
– Я понимаю. – Он опускает глаза в пол. – Пока, Ари.
Я собираюсь сказать что-нибудь, что смягчит отказ и даст ему понять, что мне была приятна его компания прошлой ночью, но не знаю, как сформулировать, чтобы это не прозвучало бестактно и не выставило меня в глупом свете. Спасение приходит от сигнала
Уже из офиса я отправляю Джихуну сообщение с адресом ближайшего кафе, которое мне нравится, в надежде частично загладить свою вину. Мы поздно легли спать, говорю я себе. Ему нужен кофеин.
Сосредоточиться на работе довольно проблематично: сказывается усталость, да я еще то и дело заглядываю в телефон, проверяя, нет ли новостей от мамы. Сообщения редкие и скупые, словно их пропускают через капельницу. Папа проснулся и чувствует себя лучше. Обследование продолжается. Папу переводят в другую палату. Фиби опоздала на поезд и приедет позже.
Иного я от нее и не ожидала.
Я собираюсь взяться за очередную сортировку электронной почты, когда приходит сообщение от Джихуна с фотографией капучино с корицей из кафе, о котором я упоминала.
Джихун: Я хотел принести домой круассан для тебя, но он выглядел так вкусно, что я его съел.
Чувство удовлетворения накатывает волной приятных мурашек.
Я: Наверное, это к лучшему. Мять в пакете столь идеальные круассаны – преступление.
Джихун: Ты часто сюда приходишь?
Я: Это худшая фраза для пикапа. Скажи мне, что ты никогда ее не используешь.
Возможно, это на грани флирта. Пульс учащается, пока я жду ответа. Не удается успокоиться, даже когда говорю себе, что это всего лишь шутка, так что ее игнорирование никак нельзя считать настоящим отказом.
Джихун: Я никогда не пользуюсь шаблонами.
Я: А ты уверен в себе.
А вот это уже определенно флирт.
Джихун: Не без этого. Готова?
Я: Скорее нет.
Джихун: Если бы я мог изменить алфавит, то поставил бы буквы U и I рядом [36] .
36
Одна из популярных английских фраз для знакомства с девушками. «U» – сокращенный вариант «You» – «ты», «I» – «я».
Я мысленно прокручиваю шесть разных ответов, которые могут либо пресечь это в зародыше, либо дать возможность посмотреть, куда это все приведет. Я останавливаюсь на своем самом выигрышном варианте по умолчанию, немного стервозном, но дразнящем. Флиртоплеуха, как называет это Хана.
Я: Ужас какой. Ты погуглил худшую фразу за всю историю пикапа?
Джихун: Нет. Я искал плохие, а не худшие.
Я не могу удержаться от смеха, когда телефон снова тренькает.
Джихун: Хорошего дня, Ари. Было приятно прогуляться с тобой прошлой ночью. Надеюсь, с твоим отцом все в порядке.
Вечером я добираюсь до больницы и первым делом захожу в примыкающий к ней сувенирный магазинчик. На полках – бахилы, связанные крючком волонтерами, открытки с приторными пожеланиями скорейшего выздоровления (никаких
Забудь. С пустыми руками я поднимаюсь в палату и нахожу его спящим. У кровати мама наполняет чашку водой. Фиби сидит в мягком пластиковом кресле.
Она реагирует первой:
– Привет, сестренка. Давно не виделись.
С трудом сдерживаю интуитивно напрашивающийся ответ, что-то вроде едкой банальщины «и чья это вина?».
– Привет, Фиби. Как поездка?
Поздравляю себя с тем, что удалось выдержать нейтральный тон. Я даже не обмолвилась о том, как сильно она спешила навестить отца, едва избежавшего смерти сутки назад, что даже опоздала на поезд.
– Неплохо. В дороге я познакомилась с виолончелисткой из рок-группы. Она пригласила меня на свое следующее выступление.
– Только ты так умеешь, – с любовью произносит мама.
Только Фиби, это точно.
– Как папа? – спрашиваю я, возвращая разговор к приоритетной теме.
– Хорошо, – говорит мама. – Он вернется домой завтра, если ничего не изменится.
– Ему нужно будет расслабиться, – советует Фиби. – Может, он походит с тобой на уроки зумбы [37] , мам?
37
Зумба – танцевальная фитнес-программа на основе популярных латиноамериканских ритмов.
Хочу возразить, но не могу. Она права, но я не хочу этого признавать. Отцу придется изменить свой образ жизни на более здоровый.
Фиби встает и потягивается, отчего ее кружевное платье в стиле кимоно – я почти уверена, что это неглиже, – спадает с ее татуированного плеча. Фиби всегда выбирала эклектичный стиль, и рядом с ней мой аккуратный деловой костюм кажется серой посредственностью, даже несмотря на то, что он благородного синего цвета. Окрашенные в медный цвет волосы с сильно отросшими черными корнями подстрижены беспорядочной копной длиной до плеч. На этом фоне ярко выделяются ее глаза, такой же длинной и узкой формы, как у меня, подчеркнутые подводкой, которая удлиняет их до висков.
Если верить науке, требуется четыре секунды, чтобы тишина стала неловкой, и я считаю до одиннадцати, прежде чем мама, привыкшая к роли миротворца, вмешивается с подробным изложением того, что с папой. Я пытаюсь слушать, но отвлекаюсь, бросая взгляды на него, лежащего на кровати. Если бы он не спал, то выглядел бы гораздо бодрее, но сейчас его лицо землистое и осунувшееся, а волосы в сальном беспорядке. Отец всегда очень аккуратный. По выходным он сортирует свои рубашки и выбрасывает любой носок, оказавшийся без пары. Это почти преступно – видеть его сейчас таким немощным, и во мне поднимается слабое чувство стыда, как будто я вижу что-то запретное или то, чего отец не хотел бы мне показывать. Фиби придвигается ближе, трогает меня за плечо. Я стряхиваю ее руку, и она отступает, закатывая глаза.