Камбэк

Чу Лили

Впрочем, пора возвращаться к работе: надо бы узнать подробности о долбаных рок-звездах Алекса, а не пялиться на кузена Ханы. К тому же я не фанатка татуировок.

Я пробую согнуть руку в локте, и Джихун с беспокойством поворачивается ко мне.

– Ушиблась? – Он тянется ко мне, чтобы проверить мой локоть, когда я внезапно осознаю, что халат на мне распахнулся и из-под него выглядывает очень уж откровенная майка. Добавить к этому, что я сижу на корточках, а мои пижамные шорты… ну, они суперкороткие.

Он замирает, и мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность, пока не приходим в себя.

– Прости! – Его голос звучит почти как писк, когда он скрещивает руки на груди.

– Сама виновата! – Я

запахиваю халат и вскакиваю на ноги. Что ж, свою дозу адреналина я уже получила и теперь могу обойтись без чашки кофе. Наклоняясь, чтобы подобрать оброненную одежду, я слежу за тем, чтобы шорты не слишком задирались на заднице. За спиной слышится какая-то возня: это Джихун спешно удаляется в свою комнату.

Я направляюсь в ванную, задаваясь вопросом, является ли ежедневная медитация на полу без рубашки одним из механизмов преодоления боли расставания, и размышляя о своем отношении к этому. Я щелкаю выключателем и с изумлением осматриваю столешницу. За одну ночь она превратилась в прилавок магазина «Сефора» [15] .

На работе мне нужно выглядеть ухоженной, и мой стандартный набор косметики аккуратно сложен в ящике, подальше от чужих глаз. Джихуну же явно нравится обозревать свою коллекцию: его средства по уходу за кожей представлены в ослепительном многообразии. Я даже не узнаю большинство продуктов в броской упаковке, из-за чего сыворотки и кремы напоминают серьезные фармацевтические препараты. Длинные белые и серебристые цилиндры стоят группой рядом с гладкими черными тубами с различными масками. В основном это корейские бренды, но те, что с названиями на английском, были бы уместны на уроке химии. Гиалуроновая кислота. Пептиды. Ниацинамид.

15

Sephora (фр.) – сеть парфюмерно-косметических магазинов.

Неудивительно, что он так хорош собой. Я смотрюсь в зеркало, отмечая мешки под глазами и веснушки, усеивающие лицо после многолетнего пребывания на солнце – все из-за того, что в 1990-х годах мои родители с презрением относились к любым средствам, блокирующим ультрафиолет. А это что? У меня что, растут волосы на подбородке?!

Уф, это всего лишь кошачья шерсть. Один из кризисов красоты преодолен, хотя у нас нет кошки, так что откуда взялась шерсть – другой вопрос. Холодный душ помогает мне прийти в себя, и, после того как отвечаю на несколько электронных писем от Алекса в промежутках между укладкой волос в привычный пучок и нанесением штукатурки на «рабочее» лицо, я готова явить себя корпоративному миру.

Джихун на кухне. При виде друг друга мы оба замираем. Теперь, когда мои надпочечники не накачивают тело гормонами страха, я могу лучше рассмотреть его и оценить.

Даже опухший от сна и перелетов, с подобием взъерошенного птичьего гнезда вместо прически, в безразмерном зеленом «худи» длиной до середины бедра, он нереально привлекателен. У него такие же монолидные глаза [16] , как у меня, но гораздо крупнее, и, как говорила Хана, его брови свидетельствуют о тщательном уходе. Нижняя губа настолько полная, что кажется надутой. Я могла бы добиться такого эффекта только с помощью пластической хирургии или кропотливым трудом перед зеркалом, вооружившись средствами для придания объема и скульптурирования и хайлайтером. Треугольное лицо как будто маловато, чтобы вместить все эти выдающиеся черты, но наверняка шикарно смотрится на фотографиях, как и физиономия Ханы. Даже в реальной жизни мне интересно наблюдать за ним.

16

Восточный тип глаз без складки

на верхнем веке.

Он опускает глаза, явно смущенный столь откровенным разглядыванием.

– Привет. – Я пытаюсь вести себя непринужденно, как будто мы не видели друг друга полуголыми некоторое время назад. По крайней мере, я защищена броней делового костюма. И могу справиться с чем угодно в таком прикиде, пусть даже Хана порой называет его корпоративно-андроидным стилем.

– Доброе утро, Ариадна, – его низкий голос звучит еле слышно. Хана сказала, что кузен тихий, и до меня вдруг доходит, что он, возможно, застенчив.

– Можешь называть меня Ари. – Мне остается уповать на силу структурированного блейзера, который поможет скрыть тот факт, что я растеряна и не знаю, что бы еще сказать. – Ты нашел все, что тебе нужно? – Чем не стюардесса?

– Да, спасибо, – он отвечает, как пассажир стюардессе.

– Хорошо. – Правила приличия требуют быть вежливой, но я хочу, чтобы он знал, что у меня полно других дел и возиться с ним некогда. – Я задержусь на работе, так что ты тут распоряжайся на кухне на свое усмотрение. Если тебе лень готовить, могу подсказать несколько хороших местечек поблизости, где можно перекусить.

– Было бы здорово. – Он явно испытывает облегчение оттого, что его оставляют в покое, и я стараюсь не принимать это на свой счет, поскольку хочу того же.

Соблазн дать гостю совет, как насладиться окрестностями, перевешивает угрозу опоздания на работу. В конце концов, я встала в шесть утра, чтобы разобраться с проблемой Алекса. Так что имею право явиться в офис в 7:45 вместо 7:39. Я все равно приду первой.

Я хватаю блокнот и набрасываю карту пеших маршрутов, отмечая рестораны в шаговой доступности, станцию подземки и свои любимые тусовочные места. Мне нравится составлять туристические путеводители. Я даже завела специальный дневник, куда записываю интересные места. Глупо, потому что я редко покидаю провинцию, но для меня это идеальный способ бегства… сама не знаю, от чего. Словом, это пустая трата времени, поскольку время – деньги, если ваша работа оплачивается по часам, но иногда именно мечты о городских рынках специй или голубых водах с альбатросами помогают мне пережить день.

Я аккуратно сворачиваю мысли обо всех этих привлекательных местах и засовываю их подальше. Все это останется на потом, если «потом» когда-нибудь наступит.

– Вот мой номер телефона, – спохватываюсь я, записывая его на листке. – Ты мне тоже дай свой.

Я протягиваю ему трубку, и он выдерживает оскорбительно долгую паузу, прежде чем ввести свой номер. Затем он берет составленную мной карту и посылает вежливую улыбку к моим ногам.

– Спасибо, – говорит он.

Я киваю ему и направляюсь к двери. Мое внимание уже сосредоточено на проблемах наступающего дня, ни одна из которых не имеет отношения к мужчинам с татуировками тигров или живописным окрестностям. Вот почему меня бесит то, что я продолжаю возвращаться мыслями и к тому, и к другому, вместо того чтобы готовиться к встрече с клиентом. Я встряхиваю головой и сосредотачиваюсь на экране смартфона. Бесполезно: меня отвлекает заставка, городской пейзаж Буэнос-Айреса.

Пожалуй, мне все-таки следовало прочитать папину статью о том, как сохранить концентрацию.

3

Среда, 07:13.

Жить в квартире с моим новым соседом – все равно что жить с призраком. Видимо, из-за смены часовых поясов он просыпается в неурочное время, потому что я редко вижу его, хотя и замечаю следы его существования. Всякий раз, когда мы случайно сталкиваемся, от него исходит тревожный сигнал опасности, как от электрической изгороди. Джихун наблюдает за мной, оценивает меня, и я бы солгала, если бы сказала, что меня это не бесит в моем собственном доме, где он – гость.