Камчатские экспедиции
Шрифт:
После сей одержанной победы пошел Павлуцкий через Чукотский Нос, имея путь нарочито высокими горами, и препроводил 10 дней, пока не дошел до другого берега, откуда приказал он одной части своей команды идти водой в байдарах. Сам же с большей половиной людей шел по берегу, на юго-восток там простирающемуся, и по все вечера с байдар получал рапорты.
На 7-й день пришли к устью реки, впадающей в море, а по прошествии 12 дней — к устью другой реки. Оттуда в расстоянии верст с 10 протягивается в море на восток нос, который сперва горист, а далее пойдет ровен, и конца его не видно. Сей нос, уповательно, тот, от которого капитан Беринг возвратился.
Между
О прочих делах сего достойного офицера, который потом пожалован майором, а после подполковником, напоследок же воеводой в Якутске умрет, не упоминаю здесь для того, что они не надлежат до сего описания, но паче приступаю теперь к объявлению о Второй Камчатской экспедиции, которая важностью своею все вышепоказанные дела превосходит, и потому должно оную описать несколько обстоятельнее.
Г. Ф. Миллер. О второй Камчатской экспедиции
Капитан Беринг чинил о сем вторичном отправлении свои предложения, которые весьма милостиво были приняты, и как он, так и лейтенанты Шпанберг и Чириков предъявили себя готовыми отправиться вторично на Камчатку и производить в действо прочие изобретения по тамошнему морю. В рассуждении сего в начале 1732 года капитан Беринг пожалован в капитан-командоры, а лейтенанты Шпанберг и Чириков — флота капитанами.
Намерение первой экспедиции здесь не повторялось, понеже тогда находились в таком мнении, будто по оному уже исполнено, но вместо того положено предпринять морем путь под восток к матерой земле Америки и под полдень к Японии да в то же время, буде можно, проведать проход по Ледовитому морю, который англичане и голландцы неоднократно сыскивать покушались.
Правительствующий Сенат, Государственная Адмиралтейская коллегия и императорская Академия наук приняли в учреждении сей экспедиции общее участие, а тогдашний Сената обер-секретарь, бывший потом статский советник господин Кирилов рачил особливо о сем деле так, что экспедиция скоро желаемый успех возымела.
Первый до ней касающийся из высокого Кабинета в Сенат указ состоялся апреля 17 дня 1732 года. Правительствующий Сенат требовал от Академии, чтоб предложить оному известия о Камчатке и о ближних к ней странах и реках, по то время ведомых.
Сие дело поручено было от Академии профессору Делилю, которой в силу того сочинил карту, означив на ней Камчатку, землю Езо по описанию корабля «Кастриком», остров Голландских Штатов, землю Компании, Японию и виденный испанским корабельным капитаном доном Хуаном де Гама берег.
И к сей карте приобщил он уведомление, в коем, описав прежние изобретения, предложил способы и средства для учинения новых.
По сему явствует, что господин Делиль по возвращении своем в Париж запамятовал прямые сего дела обстоятельства, когда в поданном в 1750 году Парижской академии наук сочинении [67] показал он, якобы помянутая карта и уведомление сочинены им еще в 1731 году, и тем будто подал он повод к отправлению Второй Камчатской экспедиции.
По
67
Доклад Ж. Н. Делиля Парижской академии наук 8 апреля 1750 г. «О новейших морских экспедициях, предпринятых с целью отыскания пути из Атлантического океана в Тихий, и экспедиции адмирала В. де Фонте, совершившего плавание из Перу для открытия морского пути из Атлантики в Южное и Тартарское моря».
Для благополучного произведения наук учинилось так, что к вступлению в сей путь оказали охоту двое профессоров Академии, а именно: профессор химии и натуральной истории Иоганн Георг Гмелин да профессор астрономии Людовик Делиль де ла Кроер, кои, по взнесенному в правительствующий Сенат от Академии о них доношении, к показанным делам и назначены были.
По сем в начале 1733 года объявил и я свое желание к сочинению сибирской истории, к описанию древностей, нравов и обыкновений народов, также и приключений самого путешествия, что от правительствующего Сената потому ж за благо принято.
Поистине можно сказать, что едва производилось ли где столь многотрудное и долговременное путешествие от всех в оном участие имевших персон с большей охотой и удовольствием, как сие, ибо ни в чем недостатка не было, что принадлежало к поощрению путешествовавших и что к пользе препорученных дел некоторым образом могло способствовать.
Для произведения разных по морю путей приданы от Адмиралтейской коллегии капитан-командору еще следующие морские офицеры, а именно: флота лейтенанты Петр Лассениус, Уильям Вальтон, Дмитрий Лаптев, Егор Ендогуров, Дмитрий Овцын, Свен Ваксель, Василий Прончищев, Михайло Плаутин да мичман Алексей Шельтинг.
Из них трое назначены к изобретению хода по Ледовитому морю, а именно: велено было одному восприять путь с Оби до Енисея-реки, другому идти с Лены-реки на запад до Енисея ж, а третьему с Лены же реки на восток и, обойдя Чукотский Нос, следовать до Камчатки.
Произведение морского пути от Архангельска-города до Оби предоставила Адмиралтейская коллегия беспосредственно своему ведомству, к чему определены были от оной флота ж лейтенанты Муравьев, Малыгин да Скуратов. А прочие морские офицеры назначены на суда, коими капитан-командор Беринг и капитаны Шпанберг да Чириков командовать будут, кроме что одному из помянутых лейтенантов приказано было иметь особое судно, потому что определено было с Камчатки четырем судам идти в море.
Капитан Шпанберг отправился наперед из Санкт-Петербурга февраля 21-го дня 1733 года с командою и с тяжелыми судовыми припасами, а но нему апреля 18-го дня следовал и капитан-командор, производя путь от Твери до Казани водою, а от Казани через Екатеринбург сухим путем до Тобольска.
Тем же путем следовали и мы, Академии наук профессора. Мы отправились из Санкт-Петербурга августа 8 дня того ж года и капитан-командора в январе месяце 1734 года застали еще в Тобольске. Командор ехал через Тару, Томск и Красноярск до Иркутска, а из Иркутска по большей части водою до Якутска по реке Лене.