Камелот
Шрифт:
Кто из вас, рыцари, сможет очернить имя короля и честь королевы?
– Ланс обвел тяжелым взглядом мужчин.
Они опускали глаза. Одни в смятении от осознания. Другие в бешенстве и ярости, понимая, что Ланселот зарвался, конечно, но тронуть его так, чтобы не опорочить Артура и Гвиневеру, невозможно.
Ланс-Агний понимал, что вытворяет. Но...это лучше, чем попасть в дряхленькие, но цепкие лапки местного колдуна, что ощупал его немногим раньше, или еще того похуже остаться
Наконец, рыцари разом загалдели, прерывая гневные речи Ланса, но король поднял руку и успокоил всех.
— Я не буду беспокоить имя моей супруги без должной надобности. И не позволю никому из здесь присутствующих хоть слово, хоть звук передать из услышанного и увиденого.
– Артур перевел дыхание и продолжил спокойнее.
– Королева шла передать лечебные травы рыцарю, спасшему ее, и споткнулась. Ланселот Озерный подал руку своей леди и опять оказал помощь. Все свободны.
Как только комната опустела, Ланс со всего маху запустил ком рубахи, что все это время он мял в руках, в стену над камином и разразился отборной бранью на латыни.
— Ты, как есть, настоящий глупец, Ланселот!- Гарет не мог остановиться, поток брани из уст светлейшего рыцаря, при чем на древнем церковном языке, на котором и король-то не знает пары-тройки фраз!
Как на такое отреагировать, ведь Ланс был в бешенстве. Друга надо было успокоить, но как? Что происходит с тем, кто отдавал душу за Камелот и Артура? Какие нечистые силы овладели рыцарем?
— Поехали, дозором проедем по ближайшим селениям, отвлечемся. Тебе надо исчезнуть на время из дворца, Ланс… - Ланс не дал договорить другу. Он долгим, каким-то печальным взглядом обвел комнату, задержался на Гарете Белоручке.
— Ты не понимаешь… Я не могу отлучаться надолго от королевы. Не могу…- как, каким образом он мог объяснить этому, в сущности-то, неплохому парню, что происходит и кто он на самом деле? И кто на самом деле находится в теле их королевы?
Ланс обреченно натянул рубаху, словно это было самое позорное рубище в его жизни. Гарет подал ему перевязь и меч в ножнах. Когда, облаченный во все эти тяжелые и такие, казалось ему, нелепые в бою, одежды Ланселот готов был последовать за рыцарем, их отвлек шум во внутреннем дворике.
Мужчины выглянули в окно.
У самой конюшни Галахад, окруженный несколькими малолетними сквайрами, отчаянно отбивался, затевалась явно драка.
Крики, доносившиеся со двора, не оставляли сомнений, что пацаны уже были в курсе происшедшего и налетали на сына Ланселота с обвинениями.
Ланс не долго думая, оттолкнул Гарета и бросился вниз.
Пацан ему нравился. Он был настоящим.
Появление
— Всё хорошо, отец. Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, сын – впервые Ланс произнес это слово, и оно отдалось в груди нежностью и теплом к этому пареньку.- Поехали с нами в дозор.
Гордо глянув на сквайров и пажей, Галахад потопал за отцом на конюшню.
Ланс поднял голову к башне в надежде увидеть, что с Агот-Гвиневерой все в порядке, но наткнулся на угрюмое лицо Артура, коротко кивнул и последовал за сыном.
Наверное, действительно, надо спустить поводья и не гнать. Что-то витало в воздухе, что-то должно произойти. А на руку им это или во вред – вот это и посмотрим.Он знал, чувствовал, что зверь должен вырваться на волю. Давно, очень давно он не брал в руки оружие по-настоящему и не проливал кровь. Так было в Риме, в бытность гладиатором. Он чувствовал, когда уже не хватало сил выносить снующих людей и слышать голоса. Он выходил на арену и серовато-алые тени накрывали его, несли крылья смерти за собой. Этот восторг он ничем не мог заменить. Даже сексом. И с женщинами и с мужчинами. Наоборот, он побаивался отпустить себя и покалечить человека.
Звуки леса, цокот копыт по вытоптанной тропинке, мелькающие солнечные лучи в ветвях деревьев и воздух, наполненный запахами, которые человеческое обоняние не способно было учуять. Он пьянел от леса, от свободы, от следов и запахов диких зверей. Ланс замолчал и погрузился в себя, в свои ощущения. А Гарету и Галахаду казалось, что он расстроен, что его гнетут тяжкие мысли. Они поначалу пытались развеять и развеселить его, но скоро поняли, что все напрасно и тоже замолчали. И вовремя.
Свист веревки и хруст подрубленного ствола, возвестили о том, что они в лесу не одни. Со всех сторон, сверху на них посыпались как тяжелые тела, так и удары. Гарет развернул коня поперек тропинки, а Ланс загородив крупом лошади Галахада крикнул.
— Скачи назад! Быстро назад, предупреди!
– мальчику рано еще воевать. Этому мальчику. Так в мгновение решил Ланс. Пацан чистотой и незащищенностью своей, будил в Агнии неведомые отцовские чувства.
— Беги-и-и!!!
Галахад не отступил, не бросил отца. Обнажив меч, прижал своего коня к отцову, шмыгнув носом.
От плеча, наклоняясь слева и справа, словно траву косил Ланс серые тени, стараясь прикрыть сына, опередить атаки противника. Гарет выбился вперед и уже соскочил с падающей раненной лошади, когда Ланс почувствовал удар под лопатку. Подлый удар. В спину. И заорал.
— Назад! Быстро назад! Галахад, подмога, быстро!
– только это могло спасти мальчика.