Камелот
Шрифт:
Его несдержанность оскорбительна. Рыцарь забывает кто он и кто перед ним. Ланселоту необходимо исповедаться и покаяться, проведя в замковой часовне ночь. Ланселоту пристало заниматься супругой и сыном. Ее Величество благодарна и всегда будет помнить об услугах, оказанных ей.
Агний ощутил, что его сейчас высекли. Прилюдно. Как в доме ланисты. Только кровавые ошметки оставила не плеть и не на спине. Но слова и на сердце.
Это не Елин. Это королева Гвиневера.
И
Но добило Агния последнее действо. Елин-Гвен протянула руку. Будучи на голову ниже Агния, она умудрилась подать руку для поцелуя сверху вниз.
Чуть шевельнула нетерпеливо пальцами, приглашая совершить формальности. А когда Агний приблизился к ней, с размаха залепила звонкую пощечину. Подала занывшую от удара руку снова.
Склоняясь и принимая руку Елин, прикасаясь к внешней стороне ладони губами, Агний прошипел.
— Vacca stulta, тuam matrem feci...
Елин кивнула головой, удовлетворяясь и шепотом ответила.
— Semper in excremento, sole profundum qui variat, caenum?
Для находившихся поблизости слуг и рыцарей королева Гвиневера и ее верный Ланселот перешли на божественную латынь и давали благословление друг другу. Сцена приобретала высокий смысл и готова была запечатлеться в хрониках и легендах. Ах, как прекрасно!
"Тупая корова, имел я твою мать..."
"Постоянно в дерьме, только глубина меняется, скотина?"
— Cunnus...
— Verpa...
Для стоящего чуть поодаль седовласого старца в смешном плаще перевода не требовалось. Благородные господа грязно ругались, так низко и грязно, как не позволили бы себе самые последние сервы.
Королева развернулась и удалилась, окруженная почтительно переговаривающимися придворными.
Оставшийся еше на месте представления
раб Агний и рыцарь Ланс никак не могли объяснить что чувствовалось.
В смятении и все еще злой, Ланс присел на корточки у стены и обхватил свою голову руками.
"Вот это картина! Вот это что за чудеса он сейчас лицезреет?!!" Мерлин замер в недоумении. Тут происходило нечто невообразимое.
Королева своей рукой била мощного рыцаря, а тот даже не защищался, свернувшись в комок и прикрыв голову руками.
Это не выволочка госпожи своему вассалу, это ссора влюбленных. Темпераментная, страстная, горькая ссора!
Значит, все грязные слушки и липкие сплетни не спроста? Ланселот предал своего сюзерена, своего короля, великого Артура. А королева-то! Леди Гвиневера! Как она смела?!!
***
Ланс знал,
Он не рыцарь, совсем не рыцарь! Он был гладиатором и мальчиком для утех, сейчас от него требуется быть благородным рыцарем без страха и упрека. И как в испытание: наблюдать как спасенная им девочка и спасшая его, его Елин принадлежит другому.
В тишине садового уголка у мощного конрфорса внешней стены светлейший рыцарь Круглого стола, усевшись на траву, плакал. Зло и беспомощно.
Мэрлин наблюдал. Он слышал каждое слово, каждый всхлип.
Эти двое не из этого мира. Они не то, за кого себя выдают. Они уйдут отсюда, но их слова и поступки лягут тяжким бременем на настоящих Ланселота и Гвиневеру. И расплачиваться за это придется всем. Чем дольше эти двое будут находиться здесь, тем больше бед принесут.
Старец отвел взгляд от Ланса и отправился в свою каморку - большую комнату, уставленную стелажами с колбами, книгами и предметами, значение которых знал один Мерлин.
Как же ему не хотелось обращаться к коварной Моргане, но, видимо, придется. Заодно и узнает, а не ее ли это козни?
***
Мерлин отправился на поиски Морганы. А Агний, не подозревая о планах старика, погрузился в раздумья.
Елин ушла. Нет, не Елин, но королева Гвиневера. Он чуть не опозорил ее, да и бедного рыцаря Ланселота. Не хватало терпения, не хватало опыта жизни в этом мире. Зато ревность и горячность самого гладиатора давали о себе знать.
Казалось, никто не посмел бы потревожить Ланселота после выволочки-примирения с Гвиневерой.
Посмели. Он понял, почувствовал, инстинкт не подвел. Поднялся. Медленно, угрожающе, не отводя глаз от пары свидетелей его унижения. Принял боевую стойку.
— Что вам надо от нас?! Кто вы?!
Мерлин и сестра Артура, волшебница Моргана, переглянулись, кивнули друг другу в знак согласия с подозрениями и отступили на шаг.
— Мы не враги тебе, юноша. Лично мне противен Ланселот, но ты совсем не он, - глубокий соблазнительный мелодичный голос Морганы положил начало разговора.
Мужчина и женщина поразительно были похожи на леди Гвиневеру и сэра Ланселота. Но это были не они. Нет, совсем не они. Странное поведение, загадочное исчезновение и появление, много страсти, мало знания реалий. Совсем не та реакция на Мерлин и Моргану ожидалась от королевы и ее рыцаря.
Моргана встретила Гвиневеру, когда ты почти бежала в свои покои, оставив позади, спешащих слуг. Кроткая леди выглядела как фурия, задрав подол котта выше положенного, топая и всхлипывая, бормотала проклятия на латыни и древнем наречии жителей острова. Потом влетела в свои покои и оттуда послышались звуки разбрасываемой мебели и звон роняемой посуды.