Камень 1993. Книга 3
Шрифт:
Пазл сложился. Череп действительно был связан с лазанской группировкой из Москвы, работал под их прикрытием, обеспечивая трафик наркоты в Ярославскую область и, в частности, в наш Новокаменский район. Такая цепочка — лазанские, потом лимоновские из Ярика и, наконец, череповские, наши местные бандюки. И всем им зачем-то понадобилась моя фура со станками. Спрашивается, на хера братве печатные платы для китайских игровых приставок? Вариантов немного: или перепродать, или попытаться освоить прибыльный бизнес — например, путем давления на меня, как держателя этого бизнеса.
Но я уже воробей
— Алексей Алексеевич, это тот самый Вадим Каменев, — Нестерова представила меня мужчине лет сорока с пронзительным взглядом и нахмуренными бровями.
— Чумаков, — он встал и протянул ладонь для рукопожатия. — Можно просто Алексей Алексеевич.
— Очень приятно, — я ответил на жест.
К слову, неплохая у них на Лубянке столовка. И явно никто не подслушает.
— Рассказывайте, Вадим.
Октябрь 1993 года, Ярославль, железнодорожный вокзал
Максим был слишком молод для дальнобойщика, но в нынешние времена с этим было гораздо проще. Самое главное, у него был опыт еще с армейки, где он водил длинную цистерну-бензовоз. А что делать? Не умеешь — научим, не хочешь — заставим. Опыт есть, отцовская машина есть, деньги на взятки гаишникам тоже водились. Плюс заказы порой были от таких фигур, что фуры словно бы становились невидимыми для людей в форме.
— Ну че, Макся? — в кабину забрался его напарник, Шурик Мураш. — Зачетная у нас сегодня колонна, да?
Мураш был его постарше лет на десять, фуры гонял еще при Союзе — тоже вместе с батей, Мурашом-старшим. Так они все и перезнакомились. Да и вообще, в Новокаменске, маленьком городишке, все были на слуху друг у друга. Мураш-старший дружил с отцом Макса, вместе они хорошо знали семью Каменевых, с чьим сыном он учился в школе. А теперь вот Камень поднялся и стал одним из заказчиков.
— Ага, как у президентов, — ответил Макс Мурашу, и тот нервно заржал.
После недавних событий в Москве слово «президенты», именно во множественном числе, было на слуху. Один глава государства сидел в Кремле, второй — в доме с часиками на Краснопресненской набережной. Потом первый подогнал танки и выкурил второго. С многочисленными жертвами, число которых разнилось от сотни до нескольких тысяч.
Как в августе, говорили сначала некоторые. А потом была ночь с третьего на четвертое октября, и путч 91-го года уже казался всем детским лепетом. В Москве прогремела маленькая гражданская война, где по людям стреляли из крупных калибров и давили колесами бронетехники. В итоге, как сказал потом Вадик, Союз умер окончательно. Макс тогда его не понял, надо будет переспросить, когда их колонна доедет до Новокаменска.
— Это кто там? — недовольно засуетился парень, когда в дверь требовательно постучали.
«СуперМАЗ» был машинкой немаленькой, открывать окно и высовываться не хотелось, и Макс просто открыл дверь. На него снизу вверх смотрел мрачный бородатый мужик с автоматом. Обычно охранники
— Откатывайся, — приказал бородач с автоматом.
— Погодь, дядя, — влез Мураш. — Сейчас наша очередь, у нас оборудование из Шуньдэ!
— Откатывайся, — с нажимом повторил мужик. — Вводные поменялись.
— Так, пацаны, — вмешался бритый с ПМ-ом. — Это не наша прихоть, так старшие решили. Грузы везем ценные, такие пертурбации в порядке вещей. Ради безопасности. Отъезжайте, и давайте без споров. Быстрее погрузимся, быстрее дома будем. Это вы из Новокамы, а я местный, мне еще обратно пилить.
— Тебе за это деньги платят, — буркнул Макс, но в бочку лезть не стал, включил зажигание и крутанул стартер. МАЗ заурчал дизелем.
Парень ловко откатил большую машину с длинным прицепом, уступая шведской «Скании», в которую принялись грузить тяжелые контейнеры.
— Херней какой-то занимаются, — Мураш сплюнул в открытое окошко.
Запах табачного дыма в салоне развеяло стылым октябрьским воздухом вперемешку с выхлопными газами. От скуки Макс опять принялся наблюдать за суетой на железнодорожном складе. Надо было в киоске кроссвордов купить, но что теперь делать. Книжку читать не получится — Мураш постоянно трындит, да еще с вокзала доносятся крики диспетчеров, искаженные громкоговорителями.
— Смотри, сколько их, — удивился напарник.
По территории склада перемещались чоповцы в черной форме с золотой надписью «Гладиатор». Все были хорошо вооружены, уж точно не хуже омоновцев, еще и двигались уверенно, не как разжиревшие на проходных условные дяди Пети, которым выдали форму и бесполезные пукалки в кобурах. Нет, эти дадут отпор и спецназу. Так что братве точно делать нечего, даже если и найдется кто-то безбашенный. Таких, кстати, было много, Макс даже сам получал однажды по почкам, когда их с Мурашом остановили, подрезав на ржавых «Жигулях». Вышли пятеро с обрезами и монтировками, потребовали плату за проезд мимо их Голозадовки и, получив отказ, уработали напарников так, что Макс раз и навсегда понял — гонять без крыши себе дороже. Потом, когда их уже подобрал под себя Кореец, та же шпана вновь их остановила. Только чуть в отдалении шла «бэха» с бойцами, и беспредельщиков из Голозадовки заставили рыть друг другу могилы. Уйти, как помнил Макс, позволили только одному — чтобы всем рассказал, кого нужно бояться.
— Фу, мляха! — с содроганием вспомнил парень тот случай. Один из гопников, когда понял, что они с дружками попали, выл и плакал в голос, а потом визжал словно поросенок…
— Слышь, Макся! — внезапно оживился Мураш, отвлекая напарника от нелегких мыслей. — У нас разве четыре машины в караване должно быть?
— Три, — покачал головой Макс.
— Точно не четыре? — засомневался Мураш.
— Точно!
— Получается, «Скания» лишняя, — сделал вывод напарник.
— По ходу, да, — Макс напрягся, чувствуя, как даже на холодном воздухе из открытого окошка по спине стекают капельки пота.