Камень 1993. Книга 3
Шрифт:
— С базы на пейджер сигнал пришел, — охотно пояснил второй чоповец, худой словно жердь, но довольно жилистый. — Какая-то залипуха с этими грузами… Проверить надо.
— Так проверяйте! — возмутился Мураш.
— Шурик, ты че? — повернулся к нему Макс. — Мы же тоже отвечаем. Пошли посмотрим.
Они спрыгнули на землю, ежась то ли от холодного ночного воздуха, то ли от блестящих стволов чоповцев. Твою дивизию, думал Макс, и вот с чего было останавливаться именно здесь? Ночь, нет никого… В груди снова кольнуло.
— Открывай, — скомандовал
Два чоповца ловко запрыгнули в фургон, протиснулись вдоль рядов с контейнерами… Странными контейнерами, отметил Макс про себя. Станки Камня весили прилично, а тут худой прошелся, и их качнуло. А потом…
— Че за херня? — выругался узкоглазый. — Где станки, на, мля?
— Мураш, ложись! — сдавленно крикнул Макс и бросился на землю, потянув за собой напарника.
Грохнуло, кто-то завопил «кончай водил!», послышалась стрельба, еще кто-то взвыл, на Макса брызнуло что-то теплое. Из фуры грузным мешком выпало тело, потом еще одно.
— Бросай оружие!
Узкоглазый, еще пару минут назад смелый и наглый, упал на колени, подняв руки и выбросив ствол, загремевший по асфальту. Оставшийся чоповец вскинул было ПМ, но в ту же секунду странно завалился вперед.
— Не стреляйте, мужики, не стреляйте! — у узкоглазого чоповца оказался неожиданно высокий голос.
— Там, в «бэхе», еще один! — крикнул Макс, и тут же, словно в ответ на его слова, завелся двигатель немецкого седана, завизжали покрышки.
— Огонь на поражение! — скомандовал кто-то, и треск автоматной очереди подействовал на дальнобойщика, словно оплеуха.
Он затащил напарника под фургон, слыша на заднем фоне крики, потом скрип тормозов, сменившийся скрежетом и глухим стуком.
— Шурик, ты как, в норме? — голова была ватной, собственный голос Макс слышал с трудом. — Прикинь, это менты в фуре сидели! Офигеть, братан! Слышь, Мураш, мать твою? Живы! Целы! Орлы! Мураш?.. Мураш! Шурик! Шури-ик!
Напарник Макса не отвечал и как-то неестественно перекатился на спину. У парня перехватило дыхание, но тут Мураш едва слышно застонал и дернулся. Где-то на грани слышимости взвыла сирена скорой и заблестели синие маячки.
— Живой? — раздался чей-то голос, Макс не видел, кто это. — Терпите, пацаны, доктора уже здесь почти.
В ответ поднялся неожиданно теплый для октября ветер.
[1] Имеются в виду события 1 мая 1993 года, когда праздничная демонстрация в Москве перешла в столкновение с милицией и вылилась в массовые беспорядки.
[2] Еще один указ, скорректировавший порядок выборов в Госдуму, Б. Н. Ельцин подписал 6 ноября, фактически оставив на подготовку к самой процедуре и в том числе агитационную кампанию всего месяц.
p.s.
Эпилог
Той же ночью, клуб «Кибертроникс»
— Выехали! — объявил я, положив трубку телефона, и кабинет наполнился воодушевляющими возгласами вперемешку с аплодисментами. Как на концерте рок-группы, ей-богу.
Помещение, и так-то не очень большое, сейчас казалось совсем крохотным. Я, Дюс, Лиза, Саня, Илюха, Валерка забежал сразу после дежурства и остался, Людмила Константиновна, Озик, поглядывающий на бледную, но все же улыбающуюся Таню, Серега Жогин, рыжая Юлька, старший админ Лешка, бармен Эдик, еще кто-то напирает… Господи, как они все тут поместились?
— Давайте на выход! — с улыбкой произнес я. — А то задохнемся тут… от радости!
Все засмеялись, а я, стараясь не показывать волнение, посмотрел на часы, свою любимую «Монтану», которую так и не поменял ни на «Ролекс», ни на хотя бы дешевенькие Casio. Старею, начинаю любить такие же старые вещи. Подумал так и хмыкнул.
— Пойдемте жахнем по… Кофейку, короче, или чайку — кому что по душе, — чуть не сказал «по пятьдесят», но вспомнил одного питерского политика, который через шесть лет будет в Дагестане откладывать выпивку, пока не победит террористов. А мы своих бандитов-террористов еще тоже не победили.
Отказываться никто не стал, только админы с охранниками дисциплинированно разошлись по залам. Казалось бы, обычная ночь в «Кибертроникс». Но именно в это самое время чекисты проводят операцию по ликвидации зарвавшегося бандита и его частной армии. Опасно, очень опасно. Всех бы распустить по домам, но Чумаков запретил — надо было, чтобы никто не мог ничего заподозрить. Ни заложить специально, ни выдать испугом. Самая обычная ночь…
— Илюха, — я заметил нашего игровых дел мастера, который выглядел так, что краше в гроб кладут. — Все будет хорошо. Запомни.
Пока я это говорил, заглянул ему в глаза. Илюха смотрел затравленно, раздираемый противоречиями, и мне захотелось хлопнуть его по плечу, успокоить, сказать: «Не ссы, друг, эту мразоту скоро раскатают, их уже приговорили». Но нельзя. Все должно выглядеть натурально. Даже Нестерова знает не все, хотя во многом благодаря ей закрутился этот водоворот со спецслужбами и политиками.
Пусть она заодно работает хоть на Вано, хоть на черта — хрен с ней. Впрочем, после Лубянки и Чумакова я, честно говоря, начинаю догадываться, что девушка совсем не проста. С бандитами-то у нее контакты действительно есть, причем серьезные, в этом нет сомнений. Другой вопрос, кому это выгодно и на кого она трудится на самом деле. Ладно, не буду забивать голову. Рано или поздно узнаю. А нет, так и не надо, значит.