Камень Чародея

Сташеф Кристофер Зухер

— Но мы хотим узнать, каково происхождение этих камней! — повернулась к нему Гвен. — Нам нужно выяснить, откуда они взялись. Мы хотим понять, что эта новая сила стремится сделать — укрепить нашу землю или уничтожить ее?

И снова Спинболл беспечно отмахнулся от вопроса.

— Не будь такой беспокойной. В конце концов, это ведь всего лишь развлечение.

— Где-то я такое уже слышал, — пробормотал Род, — и начинаю слегка опасаться этого утверждения. Кстати, ты не знаешь, кто все это начал?

Спинболл покачал головой.

— Не

знаю. Кажется, я и сам начался вместе со всей этой музыкой и Хут тоже. Но мы думаем, что причина где-то на юге. На юге и, конечно, на западе.

Гвен с сомнением посмотрела на Рода. Тот кивнул и подытожил:

— Ну, тогда, думаю, нам лучше продолжать следовать за камнями. Странно, но этот, кажется, направляется на север.

— Мне тоже так показалось, — признал Спинболл. — Кажется, они растут, как деревья, разветвляются от общего ствола. Но корень на западе. Да, на западе и на юге. А когда ветвь становится старше, музыка тоже изменяется. И, конечно, раз мелодии варьируются, то легко можно найти рядом два камня с совершенно различной музыкой.

— Надо было наклеивать на них ярлычки, — хмыкнул Род. — Именно так мы и пошли по этой ветви: нашли два камня, один возле другого. Ну, спасибо за помощь. Пойдем на запад.

— Милорд, — заметила Гвен, — мы говорим ни с кем.

Род удивленно осмотрелся и понял, что Спинболл исчез.

— Ну и ну! Не очень вежливо с его стороны уходить не попрощавшись!

— До свидания! — послышалось из пустоты, и вслед за тем прозвучал долгий совиный крик.

Род и Гвен обменялись взглядами и поспешили к темным деревьям впереди. Через плечо Род крикнул:

— Пока!

Глава десятая

Во многих милях от них дети следовали за проводником, которого им выделил Пак.

— А кто такой вампир? — спросила Корделия.

— Осторожней, — послышался впереди высокий пронзительный голос. — Здесь выпячивается корень. Можно споткнуться.

— О! Благодарю тебя, эльф! — Корделия приподняла юбки и осторожно перешагнула через корень, следуя за карликом в фут ростом, который их вел.

— Как не просто идти по лесу в темноте.

— Скоро ночь, — указал Фесс, — а вампиры активны по ночам. Мы должны уйти домой, а сюда вернуться днем, когда вампир спит в своей пещере.

Магнус нахмурился.

— Почему он так поступает?

— Потому что если на него упадут лучи солнца, он распадется в пыль, — Фесс резко поднял голову.

— О чем я говорю? Вампиры — это миф!

— Любой миф может стать материальным на Греймари, — напомнил ему Магнус. — Но ты не ответил Делии, Фесс. Кто такой вампир?

Фесс испустил поток белого шума и сообщил:

— Вампир, дети, это человек, который питается кровью других людей.

Корделия в ужасе застыла. Джеффри издал такой звук, словно его тошнит.

— Отвратительно, — еле-еле выдавил из себя Грегори, чуть позеленев.

— А

почему другие позволяют ему жить? — спросил Магнус.

— Они не позволяют, Магнус. Когда люди узнают о существовании вампира, они обычно пытаются убить его — но чудовище нельзя убить по-настоящему, потому что оно уже не живет полной жизнью.

— Вампиры бессмертны? — спросил Магнус.

— Пока от них не избавятся — да. Вампира можно убить, вколотив ему в сердце деревянный кол и похоронив на перекрестке дорог. Или его нужно сжечь.

— А как же их души? — прошептала Корделия.

— Моя программа не разрешает строить гипотезы на духовные темы, Корделия.

— Значит, точного знания нет?

— Конечно, их души погибли! — воскликнул Джеффри. — Иначе как бы они стали убивать невинных людей?

— Не совсем убивать. Обычно за один прием вампир выпивает недостаточно крови, чтобы человек умер. Но после нескольких посещений вампира его жертва сама в свою очередь становится вампиром.

— Не может быть! — ахнула Корделия. — Значит, эта Арахна осудила девушку на то, чтобы та стала вампиром?

— Мы должны спасти ее! — решительно заявил Джеффри. — Или она уже стала подобной ему?

— Откуда нам знать? — задумчиво отозвался Магнус.

— Судя по литературе, по ее жизненной силе. Если она вяла и апатична, вампир еще питается ее кровью; но если она энергична и пылает алчностью, то сама наверняка стала вампиром.

— Тогда мы узнаем, когда увидим ее, — Магнус нахмурился. — Если сможем хоть что-нибудь увидеть при таком свете.

— Света будет достаточно, — буркнул эльф. Он развел папоротник и выдохнул: — Смотрите!

В сумерках показалась поляна перед утесом. В основании скалы зияла широкая трещина, образуя вход в пещеру семи футов высотой и четырех шириной, с полукруглой утоптанной площадкой перед входом и грудой мусора сбоку. Мусор в основном состоял из музыкальных камней, и поэтому по всей поляне разносились звуки музыки. Тяжелые басовые удары словно дергали за ноги девушки, которая танцевала перед пещерой. Она явно ступала не по своей воле, потому что лицо у нее было осунувшееся и бледное, а расслабленное и вялое тело еле шевелилось, слабо покачиваясь в ритме музыки. Ей было около шестнадцати лет, самый расцвет молодой жизни, но сейчас полузакрытые глаза выдавали ее слабость.

— Смотрите, — выдохнул Джеффри. — Ее горло! Дети смотрели, как зачарованные, испытывая жуткое отвращение, на несколько двойных ранок на горле девушки.

— Она апатична, — прошептал Фесс.

— Правда! — Корделия подняла голову. — Ей все безразлично! Она еще не стала вампиром!

— Значит, мы успеем ее спасти, — Магнус встал, целеустремленность окутала его словно плащом. — Пошли, братья, — и он сделал первый шаг на поляну.

— Осторожней, — предупредил эльф возле его лодыжки. — Когда совсем стемнеет, вампир выйдет.