Камень для Дэнни Фишера
Шрифт:
Глава 7
Автобус южного направления стоял на пароме, выходившем из дока, когда я посмотрел назад в окно на огни Нью-Йорка. Они бешено сверкали. Только что начался дождь.
Меня это устраивало. Именно так я себя и чувствовал. Что-то осталось позади. Не знаю что, но что бы это ни было, дождь смоет все, и все уже пропало. Когда-нибудь я вернусь. Может быть, тогда все будет по другому.
Я устроился поудобнее на сиденье и раскрыл утреннюю газету. И только тогда, когда мы уже катили
"СЭМ ГОТТКИН, король арендаторов и разнобытовиков, в прошлом претендент на звание чемпиона в полутяжелом весе под именем Сэмми Гордон, женился вчера на Мириам (Мими) Фишер, сестре Дэнни Фишера, чемпиона Главз.
После медового месяца на Бермудских островах они поселятся в шикарной квартире на улице Сентрал-парк-саут, которую он отремонтировал специально для невесты".
Рука у меня автоматически потянулась к кнопке звонка, чтобы остановить автобус. Пальцы мои помедлили на ней, и затем я убрал руку.
Возвращаться было ни к чему. Я ничего не смогу изменить.
Я медленно опустился назад на сиденье и снова перечитал эту заметку.
Меня охватило одиночество. Мими и Сэм. Интересно, как это случилось? Как они познакомились? И что стало с тем парнем, по которому она сходила с ума? Я устало закрыл глаза. Теперь это все уже не имело значения. Ничто из того, что произошло, не будет больше иметь значения. По крайней мере для меня. А что до них, то я исчез, как будто бы меня и вовсе там не бывало.
Дождь разрисовал татуировкой окно автобуса и притупил мои чувства. Я стал подремывать. Передо мной все время вспыхивали изображения Сэма и Мими. Но они никогда не появлялись вместе. Когда одно из них попадало в фокус, второе исчезало. Я заснул, так и не удержав их вместе достаточно долго, чтобы пожелать им счастья.
Меня там не было, когда... она сидела у трюмо и безудержно рыдала. Крупные слезы катились у нее по щекам, оставляя длинные фиолетовые следы от краски для ресниц. В руках она беспомощно сжимала платок, который то и дело прикладывала ко рту.
Отец нервно обернулся. — И чего она ревет? — спросил он мать. — Ведь это же ее свадьба. О чем теперь плакать?
Мать сердито посмотрела на него. Она взяла его за руку и вытолкала за дверь в небольшую часовню. — Иди, пообщайся с гостями, — твердо сказала она. — Когда придет время церемонии, у нее все будет в порядке.
Несмотря на протестующее выражение его лица, она закрыла дверь и щелкнула замком. У нее было спокойное и понимающее выражение лица, когда она ждала, пока пройдет приступ слез. Ей не пришлось долго ждать. Наконец Мими перестала плакать. Она сидела в своем кресле, маленькая и жалкая, и смотрела на платок, который нервно перебирали и комкали ее пальцы.
— Ты не любишь
Мими вскинула голову. Глаза ее встретились со взглядом матери, и затем она опустила взор. — Я люблю его, — ответила она жалким и усталым голосом.
— Тебе совсем на обязательно выходить за него замуж, коль ты его не любишь, — продолжала мать так, как будто бы и не слышала того, что сказала Мими.
Глаза у Мими теперь стали спокойными. Не мигая, она смотрела на мать.
Голос у нее был спокоен и бесстрастен. — У меня теперь все в порядке, мать. Я просто вела себя как ребенок.
У матери было серьезное выражение на лице. — Ты, наверное, думаешь, что, раз ты выходишь замуж, то уже взрослая? Не забывай, что мне все-таки пришлось расписываться в твоем свидетельстве о браке в том, что я даю разрешение.
Мими повернулась и посмотрела в зеркало трюмо. У нее были красные глаза, и весь макияж был испорчен. Она быстро встала из кресла и прошла к раковине умывальника в углу.
Мать протянула руку и остановила ее. — Всю жизнь, Мириам, — тихо сказала она, — тебе придется жить с ним. Всю жизнь тебе придется быть с таким чувством. Всю...
— Мама! — отчаянный истерический тон ее голоса прервал слова матери.
— Не говори так! Теперь уже слишком поздно!
— Нет, еще не поздно, Мириам, — настаивала мать. — Еще можно изменить решение.
Мими покачала головой. На лице у нее появились решительные черты.
— Слишком поздно, мама, — твердо сказала она. — И было поздно уже тогда, когда я пошла к нему в первый раз, чтобы узнать, куда делся Дэнни. Что мне теперь делать? Вернуть ему деньги, которые он потратил на поиски Дэнни?
Вернуть ему пять тысяч долларов, которые он дал отцу взаймы на магазин?
Вернуть ему все платья, что он купил мне, и кольцо, и сказать: «Извините, это была ошибка»?
Боль в глазах матери стала глубже. — Уж лучше так, — тихо сказала она, — чем быть несчастной. Не допускай, чтобы мы с отцом поступили с тобой так, как поступили с Дэнни. — Глаза у нее стали наполняться слезами.
Мими обняла мать. — Не вини себя за то, что случилось, — быстро произнесла она. — Это все отец виноват.
— Нет, я все-таки могла остановить его, — настаивала мать. — Вот почему я сейчас разговариваю с тобой. Такой же ошибки я снова не допущу.
У Мими появилось решительное выражение на лице. — Здесь нет ошибки, мама, — твердо сказала она, как будто бы знала ответ на все. — Сэм любит меня. Если я и не люблю его так, как он любит меня, то со временем стерпится-слюбится. Он хороший, добрый и щедрый человек. Все будет хорошо.
Мама вопросительно посмотрела ей в лицо. Мими импульсивно наклонилась к ней и приложилась губами ко лбу матери. — Не беспокойся, мама, — мягко сказала она. — Я знаю, что делаю. Именно этого я и хочу.