Камень Книга двенадцатая
Шрифт:
Одним словом, никто ничего толкового придумать не мог, и матушка Наталья с Елизаветой Прокопьевной с легкой душой делегировали Виталию Борисовичу всю ответственность по принятию решений, но с условием, что Алексия обязательно должна родить.
Конкретно сейчас Пафнутьев этим и занимался, судорожно ища еще какие-то варианты, чтобы Алексия точно родила ему внука. Не найдя таковых, Виталий Борисович с раздражением захлопнул папку с личным делом очередного перспективного сотрудника, отодвинул ее в сторону и, наплевав на все, достал телефон.
— Привет, Ваня! Как дела?.. Отлично! У меня тоже все хорошо. Слушай, надо бы переговорить по одному вопросу крайне интимного свойства, но без лишних ушей, если ты понимаешь, о чем я… Да, вопрос очень серьезный.
К отелю «Негреску» мы прибыли в девятнадцать сорок пять, и, покинув машину, я тут же поймал себя на ощущении, что за нами наблюдают. Причем наблюдают не дежурно, как это делают сотрудники охраны через мониторы в своей комнатенке, а целенаправленно и очень профессионально.
Попытка на темпе оценить уровень угрозы закончилась фактически ничем: за нами действительно пристально наблюдали сотрудники охраны отеля, а еще была целая группа «рыцарей плаща и кинжала», бойцы которой расположились и в лобби гостинки, и в одном из номеров на третьем этаже, и в доме напротив, и в подъезде этого же дома. Этих господ, судя по размаху и наглости их действий, я отнес к сотрудникам французских спецслужб. Казалось бы, можно расслабиться, однако ощущение чужого противного взгляда в спину не проходило.
— Царевич, ты чего ерзаешь? — возбудился Кузьмин.
— Чуйка сигналит, — поморщился я. — Какое-то противное ощущение чужого взгляда в спину.
— Есть такое… — кивнул колдун. — Но я это списал на французскую наружку. Больше ничего не чую.
— Вот и я суслика не вижу, но чую, что он есть. Короче, господа, не расслабляемся!
В лобби отеля противное ощущение чужого взгляда не пропало, но существенно утихло, а когда нам навстречу вышел — вот неожиданность! — управляющий отеля с небольшой свитой, я постарался задвинуть свои ощущения в самый дальний уголок сознания, чтобы не портить вечер ни себе, ни другим. Поблагодарив сотрудников отеля за радушную встречу, мы с Владимиром Ивановичем получили на рецепции заказанные букеты, и дворцовый тут же вручил свои цветы супруге. Дальше мы проследовали в ресторан, где устроились за баром в ожидании баронессы фон Мольтке. Александр Генриховна, обряженная в роскошное вечернее платье бежевого цвета, появилась ровно в восемь. Произнеся соответствующие моменту комплименты, я вручил баронессе цветы, и мы, провожаемые любопытными взглядами гостей ресторана, в сопровождении уже знакомого администратора направились на веранду к заказанным столикам. Не более пяти минут нам потребовалось на выбор блюд и вина к ним, тем более с меню заведения мы были хорошо знакомы, и наступило время для светского разговора. Вернее, это я так думал, что будет светский разговор, однако фон Мольтке, предложив перейти на ты, сразу же решила отчитаться о «проделанной работе» и в подробностях доложила о продолжающихся попытках европейской аристократии выйти через нее на Романовых. Причем докладывала она мне таким образом, что невольный или, скорее, вольный свидетель нашего разговора остался в полной уверенности, что нас с баронессой связывают далеко не только деловые связи. За условную попытку нас прослушать я не переживал: в кармане пиджака у меня работала глушилка, заботливо выданная Михеевым, аналогичная глушилка была и у Прохора, расположившегося вместе с Ванюшей за соседним столиком, и европейские аристократы, периодически проходившие рядом и приветствовавшие нашу парочку, физически подслушать ничего не могли. Однако чувство, что за нами подглядывают, все никак не проходило.
В конце концов, я в очередной раз заставил себя расслабиться, тем более все обязательные вопросы мы с баронессой обсудили, и разговор под уверенным управлением Александры плавно перешел на личное:
— Алексей, — очаровательно улыбалась она мне, — раз у нас тут романтический вечер, может, расскажешь, почему ты не пошел
— Тебе действительно это интересно, Александра? — улыбнулся я в ответ.
— Конечно. Только можешь рассказать мне правдивую версию, а не пресс-релиз для СМИ?
Мысленно прикинув, что своими откровениями я ничего такого не выдам, а говорить за ужином все равно о чем-то надо, начал рассказывать максимально купированную историю своих детства и юношества. В процессе рассказа я убедился, что баронессе действительно интересно узнать все эти подробности, а фраза, брошенная ею в конце моего повествования, объяснила очень и очень многое:
— Как я тебя понимаю, Алексей! Мне вот твоего Прохора и князя Пожарского заменили воспитатели и учителя из Смольного. Они же посоветовали поступать в Военно-медицинскую академию, тем более все данные у меня для этого были. А потом была напряженная учеба, первая любовь и белые ночи…
Александра с ничего не выражающим лицом просидела с минуту, потом ожила и засмеялась:
— Ах, молодость-молодость! Налейте уже вина, ваше императорское высочество! Не будем грустить! — Баронесса отпила вина и продолжила слегка капризным тоном: — Молодой человек, пригласите уже, наконец, девушку танцевать!
Ужинать мы закончили около одиннадцати часов вечера, в полной мере выполнив программу-максимум: представители европейской аристократии, проводившие время в ресторане, успели хорошенько насладиться зрелищем мило ворковавших за столиком и танцующих русского великого принца и немецкой баронессы. Чуйка добросовестно сообщала мне о той зависти, которую испытывали гости ресторана по отношению как ко мне, так и к Александре: на месте баронессы очень хотели оказаться женщины и девушки, а также некоторые мужчины, если их так можно было назвать; на моем же — желали находиться гетеросексуально ориентированные мужчины и отдельные представительницы прекрасной половины человечества с «розовым» уклоном. Короче, просвещенная Европа! М-да…
Когда мы вышли на крыльцо ресторана, которое находилось чуть ближе к Английской набережной, чем крыльцо отеля, я начал благодарить фон Мольтке за прекрасный вечер, и тут чуйка сообщила об опасности.
В темп меня выбросило на автомате…
— Внимание всем! Опасность! — рявкнул я и оттолкнул баронессу от себя.
Поиск источника опасности…
Источник обнаружен, и это совсем не колдун!
Я еле сдержал себя от того, чтобы прямо сейчас не погасить наглухо обнаруженный облик. Вместо этого я взял облик под контроль, еще раз уточнил его местоположение, и… тут у меня перед глазами внезапно всплыл образ Прохора!
— Что за херня? Не отвлекаемся! — приказал я себе.
Повернувшись назад и стараясь говорить как можно медленнее, начал раздавать приказы:
— Прохор, Ваня, со мной! Володя, остаешься здесь вместе с супругой и баронессой! Заведи их внутрь рестика и проследи, чтобы с ними ничего не случилось.
Подполковник, однако, набычился и отрицательно помотал головой.
— Я с тобой, и это не обсуждается! — Он повернулся к супруге, которую почему-то собой загораживал от меня, и рявкнул: — Марго, быстро в ресторан и жди меня там. Александра, — теперь он смотрел на поднимавшуюся с крыльца баронессу, — приказ будет аналогичный!
Тут у крыльца с визгом покрышек остановились наши автомобили, из которых выскочили дворцовые и бросились ко мне.
— Отставить! — выдохнул я. — Остаетесь здесь и прикрываете Маргариту с Александрой! — Махнув Прохору, Ване и Володе рукой, продолжил: — Двигаем за мной! Не отстаем!
И рванул в сторону здания, в котором, по моим ощущениям, находился злодей…
Вечер подходил к концу, баронесса фон Мольтке прощалась с великим князем на крыльце ресторана, как вдруг молодой человек замолчал, его лицо застыло, от него пошла вполне ощутимая волна угрозы, и он рявкнул: