Камень Книга седьмая
Шрифт:
– Забирай! – хмыкнул я и, наблюдая, как Прохор аккуратно захлопывает футляр, повернулся к Ване. – Ну, теперь ваша очередь, господин Кузьмин. – Я чуть изогнул спину, изображая услужливого продавца. – Не желаете ли подобрать подарок для супруги?
– А мы негордые! – ухмыльнулся он. – Вот этот гарнитурчик мне очень нравится. – И указал на серёжки с цепочкой.
– Вам упаковать или так возьмёте? – Я изогнулся ещё сильнее.
– Так возьму, – отмахнулся он. – Премного благодарен, ваше императорское высочество.
– Прохор, – выпрямился я, – пригласишь
– Будет исполнено, ваше императорское высочество! – шутливо поклонился воспитатель, резко посерьезнел и повернулся к Кузьмину. – Ванюша, поделись с Алексеем содержанием вашего с Лебедевым разговора.
Колдун кивнул:
– Короче, так, царевич, переговорил я сегодня с Лебедевым, и вот что мы с Михалычем решили: сейчас у тебя свободное время, которое можешь провести с девушками и с младшей сестрой, а около девяти вечера я уезжаю из особняка, отдалюсь на приличное расстояние. Ты же идёшь в так полюбившуюся тебе баню и по моей команде пытаешься оттуда меня найти, как ты это делал с господином Бирюковым сегодня ночью. Определение моего хотя бы примерного местонахождения очень желательно. Цель эксперимента объяснять надо?
– Хотите проверить, на самом ли деле я ночью чуял Бирюкова?
– В первую очередь, царевич, хотим, чтобы ты сам в этом убедился, – назидательным тоном ответил Кузьмин. – Дополнительные инструкции мы с тобой обговорим отдельно. Вопросы?
– Нет вопросов, – кивнул я. – Если появятся, обязательно задам.
– Чудно, царевич.
Настроение у меня после общения с младшей сестренкой было отличным – её детская непосредственность зарядила меня позитивом, а уж после прогулки на свежем воздухе в нашем импровизированном лесочке с игрой в снежки мои текущие проблемы как-то незаметно ушли на второй план.
Наши с Кузьминым планы пришлось сдвинуть по времени – дома мы с Елизаветой оказались только в десятом часу вечера, и то мне пришлось сестру уговаривать под предлогом собственной усталости и ее предстоящего сна, и возможность выслушать последние инструкции от колдуна появилась только в это время.
– Царевич, задача, поставленная перед тобой, проста и незатейлива, – «накручивал» он меня по новой, – просто найди меня, обозначь свое присутствие, если можно так выразиться, и постарайся как можно точнее определить моё местоположение. Гасить меня или пугать гневом совсем не обязательно, – усмехнулся Кузьмин, – разве что чуть-чуть. Договорились?
– Договорились, – кивнул я. – Связь по телефону?
– Так точно. И самое главное. Не озоруй, царевич, батюшку Бирюкова тебе пока искать не надо, сосредоточься только на мне. А теперь шагай в баню и жди моего звонка на начало… эксперимента.
Звонка колдуна в бане я прождал минут тридцать, коротая время за просмотром заголовков последних новостей и в очередной раз убеждаясь в том, что в
Вот, наконец, отзвонился Кузьмин и дал добро на начало «эксперимента»…
Выдохнув, постарался как можно сильнее расслабиться и освободить мозги от лишних мыслей, удерживая перед внутренним взором ухмыляющийся образ Ванюши в плаще и кепке…
Темп…
Сознание было потянулось к образу колдуна, но на ходу перестроилось и стало, наоборот, втягивать этот образ в себя. Однако Ваня как будто ускользал от моего внимания, был неестественным, ненастоящим, не чувствовалось в его образе жизни…
Глубже в темп…
Не думать ни о чем постороннем…
Вот… Что-то начинает появляться, образ колдуна становится живым, наполненным эмоциями и переживаниями…
– Твою же за ногу! – Кузьмин подскочил и ударился головой о крышу фургона и уставился изумлёнными глазами на цесаревича. – В рот наоборот! Царевич в моей голове, Саша! Нет, даже не так, – колдун прикрыл глаза, – он везде! Атака происходит со всех сторон сразу, и одновременно ниоткуда!
Цесаревич же повернулся к сидящему рядом Лебедеву.
– Я ничего не чую, Саша… – пожал плечами тот.
А Кузьмин уселся обратно и забормотал:
– Ладно, царевич, поиграем… А если я накину колокол? Что ты на это скажешь?..
Внезапно образ колдуна стал размытым и нечетким, его доминирующая эмоция удивления потускнела и сменилась раздражением, разбавленным азартом.
Пожелав, чтобы образ Кузьмина вновь стал резким, на автомате потянул его к себе ещё сильнее…
Одновременно с этим пожелал посмотреть на ситуацию сверху, как делал это сегодня ночью и тогда в училище…
И у меня получилось!
В этот раз чувства полета практически не было, сознание как будто начало приспосабливаться к подобным над ним издевательствам, равнодушно показывая мне местонахождение Кузьмина.
А эмоция раздражения, исходящая от колдуна, все усиливалась, ее сменила самая настоящая паника. Это и привело меня в чувство – увлекшись, сам и не заметил, как слишком сильно потянул образ Ванюши в себя.
Только выйдя из темпа, понял, сколько сил потратил на этот «эксперимент», и устало откинулся на спинку кресла.
Кузьмин аккуратно вылез из угла фургона, где он «прятался» последнюю пару минут, уселся обратно на свое место, шумно выдохнул и размашисто перекрестился:
– Господи, помоги мне, грешному!
– Ну! – требовательно сказал царевич.
– Теперь я абсолютно уверен, что Алексей батюшку Бирюкова чуял. Как и тот его…
– Дела… – перекрестился в свою очередь Лебедев.