Камень Книга седьмая
Шрифт:
– Спасибо, отец. – Искренне поблагодарил я за приятные слова.
А вечер тем временем продолжался. Вскоре опять выступила Алексия, я успел пообщаться со своими друзьями, а потом наступило «время общения» с представителями других родов. Первыми меня «ангажировали» Воронцовы и вновь стали агитировать за будущую службу в военной разведке. Пришлось в очередной раз пообещать подумать.
– Как там мои поживают? – уже в конце беседы поинтересовался Воронцов-младший.
– Не переживайте, они в надёжных руках, – улыбнулся
– Нисколько в этом не сомневаемся.
Дальше у меня шли братья Орловы.
– Алексей Александрович, – младший брат смотрел на меня серьезно, – что-то вы забывать начали о полиции, которая нас с вами бережет. Может, найдёте время, а мы уж вам подходящие кандидатуры для запугивания контингента предоставим?
– Конечно. Только давайте этим займёмся уже феврале месяце, а то у меня тут с учёбой проблемы.
– Учёба – это святое, – кивнул генерал и покосился на старшего брата. – С наступающим новым годом, ваше императорское высочество!
– И вас, ваши превосходительства!
Самый же тяжелый разговор у меня состоялся с Шереметевыми. Сначала князь поздравил с победой в турнире, поинтересовался моей учёбой, потом неожиданно спросил:
– Алексей Александрович, я бы хотел что-нибудь узнать о судьбе тех батюшек, которые тогда Анну… они все еще бегают? А то я за безопасность внучки переживаю.
– Один бегает, Андрей Кириллович, – не смог солгать я. – И им очень плотно занимаются люди из Тайной канцелярии, да и я тоже. Обещаю, как только решим эту проблему, я вам обязательно сразу сообщу.
– Буду благодарен, – кивнул он.
– Дела по вире с Юсуповыми продвигаются?
– Пока нет, там пока ваш род ими занимается, мы потом свое возьмем. И ещё, Алексей Александрович… – Князь замялся. – Как себя Аннушка с вами ведёт? Не доставляет больше… неудобств?
– Я с ней поговорил пару дней назад. Думаю, мы друг друга поняли. А так, все хорошо.
– Очень рад это слышать, – кивнул Шереметьев. – Как-нибудь заезжайте на ужин, Алексей Александрович.
– Обязательно, Андрей Кириллович.
Не обошли меня стороной и любимые родственники.
– Алексей, ты же помнишь про моё приглашение на завтра? – поинтересовался у меня первым делом дядька Григорий.
– Только что обсуждали это с отцом, – улыбнулся я. – Обязательно завтра будем, ваше превосходительство.
Дядька Константин что-то опять говорил про деньги, которые Пожарские «нажили», сделав ставку на меня, а вот дед Михаил отвёл в сторону и аккуратно поинтересовался произошедшим сегодня ночью, мол, другой мой дед уже поделился с ним некоторыми подробностями. Утаивать я ничего не стал и кратко описал князю ночные события.
– Лихо! – прокомментировал дед и без перехода добавил: – Ты бы, Лёшка, все так близко к сердцу не принимал, вредно
С Голицыным мы долго обсуждали саму игру, он обещал как-нибудь заскочить ко мне в особняк и «провериться» на предмет бильярда. Подходили и другие участники турнира, которые тоже аккуратно напрашивались в партнёры по игре. Но больше всех удивил меня Пафнутьев:
– Алексей, – начал он после очередного выступления приемной дочери, – бери Сашу с Колей и идите к тому столу, за которым вы играли с Долгоруким и где ты оставил кий.
Через минуту мы с братьями были у стола, вскоре там появился и сам Пафнутьев с большим квадратным чемоданчиком в руках. Встав так, чтобы закрыть этот чемоданчик собой от присутствующих в спортбаре и не обращая никакого внимания на видеокамеры, Виталий Борисович щелкнул замками и открыл чемоданчик.
– Твою же мать! – не сдержал эмоции Николай.
Мы же с Александром лишь молча округлили глаза – в открытом чемоданчике на красной бархатной обивке лежал человеческий череп!
– Виталий Борисович, это тот, о ком я подумал? – как можно более спокойным голосом поинтересовался я.
– Ваш приказ выполнен, ваше императорское высочество, – кивнул Пафнутьев. – С наступающим Новым годом!
– Спасибо, Виталий Борисович… Вас тоже! – я уже окончательно пришел в себя и даже заулыбался. – Лучшего подарка и представить себе невозможно. Хотя… я покойному господину Тагильцеву обещал, что его череп царственному деду подарю, чтобы тот его на самое видное место в Кремле приколотил.
Тут вмешался Александр:
– Я бы такой трофей хрен кому отдал! – Николай поддержал брата кивком.
– Тебе решать, – обозначил улыбку Пафнутьев. – Но предупреждаю сразу, государь у нас хоть и любит памятные подарки, но, боюсь, так далеко его увлечение не распространяется. Кроме того, если соберешься государю черепушку сегодня преподнести, лишишь Прохора с Ваней удовольствия от лицезрения столь роскошного трофея.
– Точно! – воскликнул Александр. – А деду Коле черепушку подарить всегда успеешь!
– Уговорили, Виталий Борисович, – вздохнул я. – Пусть пока этот чемоданчик побудет у меня в особняке. Кстати, какие у вас планы на новогоднюю ночь? Может, с нами отметите?
– Спасибо за приглашение, Алексей, обещаю подумать, – кивнул Пафнутьев. – Ну, не смею вас задерживать, молодые люди. – Он потянулся к чемоданчику, закрыл его, щелкнув замками, и пояснил: – Отнесу-ка я его Прохору, от греха…
Глядя вслед уходящему Пафнутьеву, я ухмыльнулся:
– Даже не вздумайте об этом трепаться, братики, иначе молодое поколение Романовых вообще с какими-нибудь чудовищами ассоциироваться будет.
– К гадалке не ходи… – пробормотал Николай. – Ну а я бы, Лёшка, на твоем месте всё-таки хорошо подумал, прежде чем такую статусную вещицу деду Коле дарить.