Камень Солнца. Рассказы этнографа
Шрифт:
Я прибыл на Огненную Землю. В мои обязанности входило оказывать медицинскую помощь как колонистам, так и огнеземельцам.
Бывая часто и подолгу во многих поселениях огнеземельцев, я наблюдал их жизнь, научился их языку и даже завел друзей.
На архипелаге тогда жило три племени: она населяли самый большой остров — Огненную Землю, алакалуф расселялись в западной части архипелага, на островах южной части жили ямана.
Еще в середине прошлого века во всех трех племенах было 12 тысяч человек, но уже к 1880 году их оставалось немногим более 8 тысяч. Сейчас, когда я пишу эти записки, идет десятый год нового столетия, с 1880 года прошло тридцать лет — меньше
Его жизнь день за днем — картины печали и горя.
Расскажу все по порядку.
Из всех частей архипелага остров Огненная Земля самый привлекательный. В центральной части и на севере можно встретить ровные безлесные низменности с прекрасными пастбищами. Длинношерстные и длинноногие бурые гуанако, похожие на овец, паслись здесь. Охота на них давала средства к пропитанию. Но гуанако все же не так много, и каждый род она имел свою охотничью территорию. Охотиться на территории соседа было самым большим преступлением.
На острове Огненная Земля, в долине Рио-Гранде, населенной прежде она, и родился мой друг.
Если идти на юг или на запад, можно достичь большой воды, которая плещется, ударяясь о высеченные из черного гранита утесы, венчающие берега острова. Всюду видны покрытые скалами острова или просто скалы, выступающие из морской пучины. Постоянные ветры согнули кроны деревьев. Их ветви вытягивались по направлению ветра и такими оставались навсегда. Даже в безветренную погоду кажется, что дует сильный ураган. Смотришь на изуродованные кроны, и чудится скрип ветвей. Величественные ледники спускаются с горных кряжей, еще больше оттеняя своей белизной черный гранит скал. Редкая птица находит здесь себе приют. Ветер, и еще раз ветер — вот кто второй владыка островов после гор. От ветра кустарники переплелись в такие сложные клубки, что там, где они плотно облепили участок пологого берега, можно идти по ним, как по дороге из пружин.
Однажды, когда я задержался, возвращаясь от мыса Горн к миссии близ Пунта-Аренас, уже поздно вечером, наше судно сделало вынужденную остановку у одного из островов, защищенного скалами. Ночная мгла спустилась мгновенно. Только что солнце еще шло к закату — и вдруг мрак. Ветер усиливался, волны поднимались, и судно стало подбрасывать, как щепку. Хорошо стоять в надежной бухте и наблюдать бушующую стихию. Видишь, во что может превратиться только слегка волновавшаяся поверхность проливов, и понимаешь, почему, несмотря на открытие Магелланова пролива почти четыреста лет назад, редкий корабль рискнет воспользоваться им.
Ночь всегда поглощает тусклые краски и настраивает на торжественный лад. Я не видел серой растительности и угрюмого спокойствия скал, кругом был мрак, над которым только небо, унизанное вечными светляками. Я долго всматривался в него, оно было особенным здесь, на краю земли. Увидев два четких туманных пятна близ Млечного Пути на фоне южного неба, я вспомнил и названия звездных систем — Магеллановы облака. Они на самом деле похожи на легкие облака, повисшие в небе, сквозь которые проникает свет дальних звезд. Я опустил голову. Но что это такое?
Прямо передо мной на скале противоположного острова мерцал огонь, дальше еще один. Я взял бинокль и стал смотреть во все стороны. Огни и огни. Они были дрожащими, еле заметными на трех—четырех
Добыча огня для огнеземельцев не представляет трудности. Огонь добывали они не трением — высекали его; кремень и огниво повсюду встречаются в этих местах, а в качестве трута используется мох или пух птицы. И все же ни одна семья никогда не гасила костра, если останавливалась в каком-то месте хотя бы на один или несколько дней.
Такие костры, точнее дым от них, увидел Магеллан, подходя к земле. Тогда было больше жилищ у огнеземельцев, больше было их самих, больше горело костров, и казалось, дым и огонь рассыпались очагами по земле острова. Эту землю он назвал Землей Дымов, а позже ее переименовали в Терра дель Фуего — Огненную Землю.
Блуждающему огню я тоже нашел объяснение.
Из всех скудных земных богатств Огненной Земли лучшее — пастбища с гуанако — достались племенам она; двум их соседям — алакалуф и ямана — природа оставила лишь океан. Его голубые поля стали основным источником их существования. Она были охотниками за гуанако и собирателями кореньев, и колонисты нередко называли их «пешими индейцами». Алакалуф и ямана были охотниками на море. Они охотились на тюленей, выдр, ловили рыбу, собирали моллюсков, и пришельцы называли их «лодочными индейцами».
Это название более чем справедливо. Чтобы охотиться на море, надо иметь лодку. Орудия примитивные. Много не добудешь. Остров не перейдешь с одного конца до другого через скалы. Поэтому огнеземельцы, после ночного отдыха на земле, с раннего утра до позднего вечера бороздили океан вдоль скал в поисках того места на отлогом берегу, где в прилив вода выбрасывает на камни раковины моллюсков, а то вдруг и тушу кита.
Так проходили в поисках пищи на воде сутки, месяцы и годы, большая часть жизни.
Огонь вечно сопровождал охотников в их тяжелом пути. Он горел в центре лодки на специальном ложе, сделанном из земли и камней.
Для ямана лодка — самое большое богатство. Чтобы построить ее, надо потратить много труда, а в этих водах утлая ладья, сделанная из коры деревьев, могла служить самое большое полгода.
Лодки строили длиной 4-6 метров и около метра шириной. Для постройки такой лодки надо найти в лесах на горных склонах подходящие по величине деревья. Двое или трое мужчин снимали кору с дерева костяными скреблами, а чтобы она не переломилась, связывали ее ремнями. Если кора сломается, все надо начинать сначала. Приготавливали нужные куски коры, сшивали два, а то и три вместе. Какое надо иметь терпение и умение, чтобы так сшить лодку! Огнеземельцы брали вместо нитей китовый ус или тонкие прутья, вставляли их в проделанные костяным шилом отверстия. Нужно, чтобы отверстие было не больше толщины нити, и при старании это всегда получалось. Сшили куски коры — и лодка готова. Вся семья с детьми садилась в нее и начинала бороздить волны вдоль берегов.