Камень судьбы

Туров Тимур

Проскочив через очередной пустой двор с печально покачивающимися от ветра качелями, Глеб минует арку в многоэтажном доме-стене и выразительно ругается, глядя вперед.

Москва-река! Косогор, бетонные плиты набережной. Серая лента тянется в обе стороны, насколько хватает глаз. За рекой мрачно высятся ряды огромных домов. Глеб вспоминает название заречного района – Братеево.

Вот она, мысль, что не давала покоя, что терзала его всю дорогу! Он не сможет пересечь реку в этом месте, а где ближайший мост, Глеб не помнит.

«Город Москва имеет радиально-кольцевую застройку», –

вспоминает Глеб фразу из учебника по москвоведению – был у них в школе такой предмет. А в любом городе, выстроенном по такому принципу, все движение осуществляется через центр.

«По крайней мере, там я точно не ошибусь с направлением и не застряну на берегу. Дальше едешь – точно будешь. Для бешеного пса сто верст – не крюк».

Развернувшись, Глеб бросается обратно, спиной ощущая тяжелые взгляды слепых окон. На знакомом кольце его встречают опустевшие баррикады, кучи стреляных гильз, ящики из-под боеприпасов и кострища. У того места, где стоял штабной «КамАЗ» майора Егорова, Глеб находит чью-то каску. Повертев тяжелую темно-зеленую полусферу в руках, он зачем-то нахлобучивает ее. В душе возникает неприятное чувство обреченности на неудачу.

– Врешь, не возьмешь! – шепчет Глеб и покидает кольцо по улице Перерва.

Надо как можно скорее добраться до Люблинской, та выведет его на Волгоградку, которая упирается в Таганскую площадь. А уж с Таганки Глеб дойдет куда угодно даже с завязанными глазами.

Вот и Люблинская улица. Здесь все как везде – брошенные машины, дымы пожаров над крышами домов, вороний грай в кронах тополей. Теперь он уже не боится потерять направление. Теперь главное – успеть.

– Избранный! Немедленно возвращайся на базу! – вдруг взрывается истошным криком рация.

Голос незнаком Глебу, но почему-то он уверен, что это не смарагд.

– Что случилось? Кто на связи? – хрипит он в усик микрофона.

– Немедленно возвращайся на базу! Нас атаковали объединенные отряды вампиров и духов! Их ведут Эйрра и Зипакна! Без тебя мы не продержимся!

«А если это всего лишь отвлекающий маневр?» – думает Глеб.

База – это на Чистых прудах. Если сейчас изменить направление и бежать туда, до утра он точно не сумеет переведаться с Лилит.

Выбор – это всегда тяжело, особенно если тебе в ухо постоянно кричат, что только ты сможешь спасти Хранителей и предотвратить прорыв легионов тьмы из преисподней.

«Лилит – главная. Если я убью ее, закончится ли на этом гейм? – Мысли в голове Глеба вспыхивают и гаснут, как искорки над костром. – Наверное, да. По крайней мере, в фэнтези со смертью главного злодея гибнут и его подручные. Точно! Когда я убил Йаму, зомби сразу вышли из игры. Ну а раз так, то извините, Хранители. У меня есть дела поважнее».

Единственное, что волнует Глеба, – вопрос с оружием. Вступать в схватку с Лилит, имея в запасе лишь короткоствольный автомат, пистолет Стечкина и гранаты, кажется ему неразумным.

«Тут нужно что-то помощнее. Современная штурмовая винтовка с полным обвесом, какой-нибудь «Штайер» или «Хеклер-Кох». На худой конец «FN SCAR» или «SIG». Да даже «Абакан» с подствольником».

Глеб разбирается в стрелковом оружии довольно неплохо, может запросто перечислить

боевые характеристики всех основных систем стран НАТО. Правда, он никогда не держал в руках даже обычный «калашников», но в данном случае это было несущественной деталью – в виртуальном мире Глеб Погодин мог считаться настоящим экспертом по оружию. Оставалось только это оружие добыть…

Двигаясь тем же путем, что и на встречу с двойником Акундина, он выбирается на Волгоградку. Людей не видно – ни военных, ни гражданских. Нет и демонических тварей. Проспект пуст. Ни-ко-го…

Рация жужжит в ухо «белым шумом». Это угнетает Глеба еще больше, чем отчаянные призывы о помощи, звучавшие до того, как он свернул с Люблинской. Видимо, на базе поняли, что на Избранного больше нет никакой надежды.

Миновав Третье транспортное кольцо, Глеб видит в стороне БТР, врезавшийся в угол кирпичной пятиэтажки. Судя по всему, здесь было жарко – окна в доме выбиты взрывной волной, стены хранят выбоины от пуль и осколков. На броне БТР он замечает темные подпалины, но огня и дыма не видно.

«В «коробочке» может быть какое-никакое оружие, – свернув с проспекта, думает Глеб. – Я только гляну – и продолжу путь».

Осмотрев БТР снаружи, он не находит видимых повреждений. Но машина покинута – распашная дверь в правой части корпуса открыта, внутри царит тьма. Включив фонарь, Глеб сует голову в квадратный проем. Луч света выхватывает бугристую от мышц спину, поросшую черной шерстью, острые уши над плешивой головой, какие-то кровавые ошметки на полу. В нос бьет мерзкий гнилостный запах.

Прежде чем Глеб понимает, что он видит, существо, обгладывающее труп солдата, резко поворачивается. Густое рычание, зеленоватые звериные глаза, окровавленные клыки… Похожая одновременно на человека и собаку тварь кидается на Глеба – и получает всю обойму «стечкина» прямо в оскаленную морду!

Спустя минуту, рассматривая убитое существо, Глеб понимает – это явно оборотень. По крайней мере, все обязательные для этих монстров признаки – общее человекоподобие фигуры, непомерно развитая мускулатура, когти, клыки – имеются. Переступив через развороченную пулями голову твари, он внимательно изучает внутренности БТР. Скорее всего, в тот момент, когда сюда ворвался оборотень, в «коробочке» было трое солдат. Двоих зверь обглодал, оставив лишь кости, третий труп был почти целым.

Внутренне содрогнувшись и мысленно поставив создателям игры пятерку за натурализм – даже сейчас Глеб оставался профессиональным геймером, – он лезет в носовую часть боевой машины. Тут его ждет приятный сюрприз: два укороченных вэвэшных «калашникова» и спецзаказовский АЕК-971 с коллиматорным прицелом. Этот автомат, разработанный как замена АК-74, по неизвестным Глебу причинам не был принят на вооружение, но выпускался малыми партиями для спецподразделений. Его главную особенность составляло применение в конструкции схемы со сбалансированной автоматикой на основе газового двигателя, позволяющей практически исключить отклонение оружия при стрельбе короткими очередями. Другими словами, это был идеальный автомат для уличного боя, сочетающий в себе лучшие качества штурмовой и снайперской винтовок.