Камень судьбы

Туров Тимур

– Подъем, проклятые лентяи! Нас ждет лес, жаркий костер и хороший глоток шнапса перед сном! Но время не ждет!

Стрелки с ворчанием поднялись и гуськом двинулись к далекому лесу. Обершарфюрер, а попросту фельдфебель Йонсон, швед по национальности, выслал вперед боевое охранение из двух бойцов, но вскоре был вынужден отозвать их – ветер усилился, и поземка превратилась в низовую метель.

– Вы любите Джека Лондона? – поинтересовался из-за спины Клауса шагавший следом за ним «господин инспектор».

– С чего вы взяли? – грубовато спросил командир спецгруппы,

про себя удивившись сходству мыслей.

– Да так… – герр Гофман помахал в стылом воздухе меховой рукавицей. – «Время не ждет»…

– Люблю, хоть он и проклятый янки! – с вызовом буркнул Клаус. – В книгах Лондона ни на йоту нет той заумной ерунды, что заполняет сотни томов всемирно известных писак. Если бы он был немцем, я бы при встрече пожал ему руку. Да я и так пожму эту самую руку, когда встречу его!

«Господин инспектор» рассмеялся:

– Мой милый герр Родд, в ближайшее время это у вас никак не получится.

– Почему?

– Видите ли, Джек Лондон умер. Еще в шестнадцатом году.

– Ну и молодец. Эта поганая жизнь доконает кого угодно… – прошептал Клаус в обросшие инеем усы.

Разговор с «господином инспектором» раздражал его. Если начистоту, Клауса раздражало все: эта дикая северная страна, горные стрелки из дивизии «Норд», оказавшиеся под его началом, а главное – непонятное задание, от которого за километр несло «собачьим дерьмом». «Вляпаться в собачье дерьмо» – так в их штурмбанне, батальоне специального назначения СС, где Клаус прослужил два с лишним года, назывались заведомо опасные или даже невыполнимые задания.

Костер, разложенный на дне глубокой снежной ямы, догорал. Метель утихла, и над голыми ветвями лиственниц высыпали крупные северные звезды. Уставшие за день стрелки паковались в спальные мешки, Йонсон расставлял караулы. Клаус, подсвечивая себе потайным фонариком, разглядывал карту. До цели, неведомого Дань-озера, лежащего посреди безлюдного плоскогорья, оставался всего один дневной переход. Но, черт возьми, этот переход еще нужно было совершить!

«И самое паскудное, что нам предстоит не атака на секретный командный пункт русских, не уничтожение огневой точки, зенитной батареи или поста связи, а поиски кладбища местных шаманов-нойдов, – скрипел зубами Клаус. – Ух, черт бы побрал всех этих затейников из «Аненербе»!»

Он вспомнил текст приказа, полученного перед выступлением спецгруппы: «По обнаружении кладбища обеспечить его оборону вплоть до распоряжения господина инспектора Гофмана».

«Наверняка этот оккультный индюк будет рыться в шаманьих костях, выискивая какую-нибудь мистическую дрянь! – Мысли Клауса становились все злее, все ожесточеннее. – Нашим генералам и фюрерам лучше было бы озаботиться увеличением производства танков, пушек и самолетов. Колдовскими штучками войны не выиграть, особенно здесь, на земле древнего Йотунхейма. Здесь царство Локи, отца обмана. Здесь – белое безмолвие, а белый цвет нуждается в красках, из которых самые яркие – красная и черная. Залить эту землю кровью русских, закоптить ее дымами горящей техники, а уж потом можно и тревожить древние кости».

Утром группа покинула

лес и двинулась на северо-восток. Облаченные в маскхалаты стрелки натянули на лица связанные из белой шерсти ламы защитные маски – похолодало, и ветер сделался нестерпимым. Теперь, когда даже лица людей скрылись под масками, группа напоминала отряд привидений. Белые каски, белые рюкзаки, даже винтовки выкрашены в белый цвет. Автоматы с собой не брали – на морозе смазка густела и оружие часто отказывало. Впрочем, здесь нет крупных соединений русских, лишь небольшие патрульные отряды. Бои в Лапландии – это не та война, когда нужно добиваться огневого перевеса над противником. Тут все решает меткий выстрел, так Клаусу объяснили офицеры из дивизии «Норд».

Единственным человеком, не носившим зимнего камуфляжа, был все тот же «господин инспектор». Рыжая шуба его выделялась на снегу, как пламя костра. Клаус предложил герру Гофману натянуть поверх одежды маскхалат, но тот лишь усмехнулся:

– Дорогой друг, я вас уверяю, на данном этапе это совершенно лишняя предосторожность.

Озеро открылось ближе к вечеру – небольшая черная п'aрящая клякса на белой скатерти снегов. Солдаты удивленно переговаривались, указывая на темную воду, исходящую туманом.

– Герр гауптштурмфюрер, ребята интересуются – почему вода в озере не замерзла? Тут даже моча на лету превращается в лед! – обтерев с маски иней, поинтересовался фельдфебель Йонсон у Клауса.

– Потому что это не просто вода, а выдача старухи Хель, хозяйки царства мертвых, – попытался пошутить Клаус и тут же скривился, как от зубной боли, – вот, начинаются колдовские штучки!

– Поосторожнее с такими словами, герр Родд, – оборвал смех стрелков «господин инспектор». – Я пойду на берег, а вы смотрите в оба.

Группа заняла оборону на скалах; Клаус вместе с Йонсоном распределил людей по секторам для наблюдения и ведения стрельбы. Собачья шуба «господина инспектора» мелькала в тумане у самой воды. Там валялись стволы деревьев, камни, высились обглоданные ветрами жерди с тряпицами и ленточками.

– Огня не зажигать, перекличка каждые три минуты! – скомандовал Клаус.

Он присел на рюкзак, негнущимися от холода пальцами извлек из планшета карту. Обратно можно было уйти более короткой дорогой – через перевал Партомчорр. Там, за ним, у реки Лотта, уже стояли финские части и батальон зенитчиков. Без движения Клаус мгновенно промерз до костей и нетерпеливо оглянулся на «господина инспектора» – где он, чего мешкает?

Ждать пришлось до полуночи. Солдаты грызли каменный шоколад, шевелили ногами и руками, чтобы совсем не окоченеть. Над снегами зажглось северное сияние, и его мертвящие сполохи наводили тоску на стрелков. Клаус вспомнил читанную в детстве книгу о лапландских троллях, горных великанах, медведях-оборотнях и невидимых воинах с пламенными мечами. Эти воины были одержимыми. Их заколдовал злобный одноногий демон-вампир Равк и заставлял биться между собой, пожирая павших. Северное сияние и есть отблески пламенных мечей сражающихся, оно предрекает смерть кого-то из бойцов и торжество демона.