Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
— Лучше, — согласилась она. — Только теперь ты замерзнешь…
— Я потерплю, — отмахнулся Кангасск.
— …Говорят, ты с Кайсаном не поладил? — спросила Магда, заглянув ему в лицо.
— Это кто? Богатый хмырь в храме? — беспечно отозвался Кан.
— Да…
— Ну да, не поладил, можно сказать… Не по нраву я чем-то пришелся вашему Святому отцу, а этот… Кайсан, да?.. воспринял это как личную обиду.
Магда вздохнула.
— Ты так беспечно говоришь об этом, — сказала она, кутаясь
— А кто он вообще, этот Кайсан? — спросил Кангасск, попутно запалив теплый Лихт и передав его девушке, чтобы та могла погреть руки.
— Спасибо, — обронила Магда. — А Кайсан… говорят, он заправляет половиной банд на бывшей Ничейной Земле… — она пожала плечами. — Богат, силен и с ума сходит от речей Святого Крогана.
— Это я заметил… — вставил слово Кангасск.
— Не знаю, зачем ему это, но он смотрит на Святого Крогана как на бога. Даже взял Таммар под свое покровительство. С тех пор тут относительно спокойно, но с таким покровителем мы живем как под занесенным мечом… никогда не знаешь, что взбредет Кайсану в голову.
— Это я заметил тоже… — добавил Кан, вспомнив вальяжную щедрость и самодовольный тон богатого.
— Зря ты поссорился с ним, Кангасск Дэлэмэр, — сокрушенно покачала головой Магда. — Миродержцев он не уважает, как и его учитель… из-за их сына… Так что, если Кайсан решит отомстить тебе, его ничто не остановит.
Кан пристально посмотрел ей в глаза. Черные, блестящие в свете Лихта… казалось, в них стояли слезы.
— Глаза у тебя замечательные, — весело отметил он. — И зови меня просто Кан.
— Хорошо… Кан… — вздохнула Магда. — Когда ты собираешься уходить из города?
— Завтра, наверное, с утра…
— Чем раньше, тем лучше… Вот, возьми это… — девушка сняла серебристый браслет со своего запястья и протянула его Кангасску. — Это знак Крогана. Те, кто носит этот браслет, считаются его последователями. Ни Кайсан, ни его люди не тронут тебя, если такой браслет будет на твоей руке.
— Спасибо, Магда, — Кан осторожно отстранил ее руку. — Но не надо мне кроганских браслетов. Тебе он больше пригодится.
— Что ты! — попыталась возразить девушка. — Марнадраккарцы после войны наперечет; никто и пальцем не посмеет меня тронуть.
— Все равно не надо, — мягко, но решительно отказался Кангасск.
Печально опустив плечи, Магда вновь защелкнула браслет на своем запястье. «Какая у нее тонкая рука, все таки… И как только браслет не падает?..» — с сочувствием подумал Кангасск.
— Что с твоей рукой? — вдруг спросила Магда, остановив взгляд на правой руке Кана, неподвижно лежащей поперек его бедра.
— Не двигается.
— Почему? Что случилось?..
Больше о Кайсане в этой ночи не прозвучало ни слова. А говорили много еще о чем. Кангасск поведал о том, как потерял руку, и главное — в бою с кем, и поразился: оказывается, Магда знала Милиана. Тринадцатилетний
Это была долгая история. История ушедшей эпохи. И ее хватило почти до утра…
— Кан… а зачем ты пришел сюда, в Таммар? — доверчиво положив голову ему на плечо, спросила Магда. Голос у нее был сонный.
— Я искал кое-кого… — печально произнес он. Печаль нежданно нагрянула: казалось бы, недавно увлеченно рассказывал о чем-то… и вот… — Девушку по имени Занна. Она гадальщица.
— Гадальщиков здесь не осталось, — сказала Магда совершенно уверенно. — Они все ушли; и никто не вернулся обратно.
— Куда ушли? — спросил в свою очередь Кан.
— Говорят, разбрелись по Омнису. Кого куда судьба занесла…
Кангасск хотел спросить еще что-то, но, услышав тихое посапывание, понял, что Магда спит. Потускневший Лихт выкатился из ее открытой ладони и остался догорать на серых камнях. Осторожно, чтобы не потревожить спящую девушку, Кан прислонился спиной к стене и тоже закрыл глаза.
Перед его взором метались несвязные сны, где тревога трогала душу, словно волна — песочный берег, но из них ничего нельзя было понять. Простые сны усталого человека, не дарующие ни прозрения, ни утешения, лишь отражающие текущее положение дел.
Проснулся Кан в одиночестве, заботливо накрытый собственным плащом. Магда ушла; пропала, как сон, словно и не было ночного разговора по душам.
Даже выходя через ворота, Кангасск не увидел ее: дежурным Марнсом была в то утро сестра Магды — Ия. Она единственная сказала пару слов на прощание; остальные же охранники лишь проводили уходящего Ученика взглядом…
Кажется, он понял, почему ни один гадальщик не вернулся сюда. Понял, но не мог выразить этого словами. Что-то умерло здесь; пропал дух Таммара, рассеялась та особая атмосфера, позволявшая смотреть в будущее внимательно и осторожно… Святой Кроган дал надежду тем, кто пришел сюда жить после войны, и отнял ее у тех, кто жил здесь раньше. Гадальщики больше не вернутся. И он, Кангасск Дэлэмэр, — тоже. Хотя данное самому себе обещание сделать все возможное для жителей Таммара Ученик миродержцев не отменял, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что новый Таммар, даже восстановленный и заселенный полностью, будет уже совсем другим городом. Жаль. Ужасно жаль.
Шагая по разбитой дороге, где в лучах восходящего солнца поблескивали намертво втоптанные в землю гильзы от пуль, Кангасск меньше всего думал о Кайсане. И зря: фанатиков нельзя недооценивать, а хуже разбойника, ударившегося в религию, ничего быть не может…
Когда же десятка два головорезов во главе со своим предводителем обступили Кана со всех сторон, он и имя-то Кайсаново едва вспомнил… Ситуация выходила скверная, что и говорить, но присутствия духа Ученик миродержцев не потерял.
Кайсан приблизился на расстояние, чуть превышающее длину клинка; на Кангасска он смотрел волком. В намерениях богатого сомневаться не приходилось…