Камень. Книга 3

Минин Станислав

— Отстаньте! — отмахнулся я, тяжело вздыхая. — Сколько раз вам можно говорить?

— Но может есть какой способ, Лёха? — это был уже Николай.

— Если найду подобный способ, вы будете первые, из кого я сделаю матёрых колдунов. Обещаю! — заверил я их.

— Ты уж постарайся… — чуть успокоились они.

— И вообще, Ваши Императорские высочества, я всю неделю болел ларингитом. Ни в какой коме не был. Договорились?

— Ларингит, так ларингит. — кивнул Александр. — А что это?

— В горле воспаление, Саша. — теперь вздыхал уже Николай. — Это

значит, что Алексей всю неделю разговаривать не мог, да ещё и с температурой валялся. Понял?

— Теперь, да. — заулыбался тот. — Надо взять этот ларингит на вооружение, мало ли что… Удобная же штука!

На входе в «Три свечи» нас, как и в прошлые разы, встретили брат с сестрой Голицыны:

— Рады видеть, друзья! Алексей, с выздоровлением! Проходите! Наша компания на прежнем месте, мы к вам присоединимся чуть позже.

И действительно, наша компания была на прежнем месте. После взаимных приветствий, я стал, как и предполагалось, центром внимания. Особенно отличилась Шереметьева, которая бесцеремонно осмотрела меня со всех сторон и заявила:

— Вроде, всё в порядке. Похудел вот только. Вам так не кажется? — она повернулась к Юсуповой и Долгорукой.

Те вертеть меня не решились, а сами обошли вокруг.

— Есть чуть-чуть. — согласилась Инга, а Наталья кивнула. — И щёки впали.

— А что вы хотели, девушки? — влез Великий князь Александр, всем своим видом демонстрируя знание вопроса. — Это же ларингит! В горле воспаление, да ещё и высокая температура!

Девушки согласно закивали, признавая правоту Александра.

— Хватит уже Алексеем любоваться. — хмыкнул Николай. — Видите же, что ему неудобно. Лучше про свои дела расскажите. И вообще, Алексею с Ингой скоро мировую пить. Вот и будет у него своя минута славы.

С благодарностью кивнув брату, я начал слушать последние университетские новости, среди которых не было ничего интересного и важного.

— Алексей, ты в понедельник на занятия придёшь? — поинтересовался Андрей Долгорукий. — А то меня девушки уже в конец достали своими капризами!

Его вопрос сопровождался дружным фырканьем не только его сестры и Инги Юсуповой, но и Ани Шереметьевой.

— Обязательно приду, Андрей. — успокоил я его.

— Слава богу! — выдохнул он.

Появление в нашей компании Голицыных в обществе Гримальди для нас с Ингой Юсуповой послужило сигналом выдвижения к бару. За нами шли Великие князья и Виктор Голицын. Бармен, видимо предупреждённый хозяевами ресторана заранее, молча поставил перед нами пять рюмок с водкой, которые мы и выпили. Первым с Ингой обнимался я, потом Николай, Александр и Виктор. Малый Свет, наблюдавший за происходящим, одобрил примирение гулом и лёгкими аплодисментами, а мы вернулись на прежние места. Там на меня «напала» Ксения Голицына, потребовавшая открыть рот для осмотра.

— Ты себе что позволяешь, медичка? — вовремя остановила ту Шереметьева, а Юсупова с Долгорукой нахмурились. — Совсем берегов не видишь? Ты в приличном обществе находишься, а не у себя в морге!

Голицына несколько опешила, пришлось мне

девушку выручать:

— Аня, Ксения хотела как лучше, проявила заботу. Тем более, она в болезнях разбирается. Но хочу сразу заявить, — я повернулся к Голицыной, — со мной всё в порядке, родовой доктор меня даже сюда отпустил.

— Если так, то ладно… — девушка с благодарностью смотрела на меня. — А вы черствые! — кинула она в сторону Шереметьевой, Юсуповой и Долгорукой, а потом гордо отвернулась.

Через некоторое время ко мне, под подозрительными взглядами остальных девушек, подошла Гримальди.

— Алексей, я не могу дозвониться до Александра Петрова. Ты не знаешь, может быть с ним что-то случилось? — в глазах принцессы я заметил тревогу.

— Кристина, он мне сегодня сообщение прислал, что уехал домой. У Саши мама заболела. Я ему пытался звонить, но телефон отключен.

— Мама? — расстроилась она. — Тогда да… Конечно… Я всё понимаю, и не буду его беспокоить. Алексей, если что-нибудь ещё узнаешь, сообщишь мне, пожалуйста?

— Конечно, Кристина. Обязательно. — пообещал я.

В «Трёх свечах» пробыл до одиннадцати, и отбыл домой, сославшись на усталость. Никто меня останавливать и уговаривать остаться и не подумал. Как правильно заметил Александр, ларингит — очень удобная штука!

* * *

Пользуясь отсутствием Алексея, Белобородов весь вечер знакомился с рапортами сотрудников Канцелярии, осуществлявших наблюдение за имением Петровых. Закончив с рапортами, он принялся слушать в наушниках присланные записи разговоров из дома Петровых за последние двое суток. В конце концов, Прохор снял наушники и швырнул их со злостью на диван.

— Твою же в бога, в душу, в мать! — в сердцах охарактеризовал он услышанное. — И как мне прикажете всё это разруливать?..

Глава 3

В субботу, в районе десяти утра, только мы с Викой успели позавтракать и выпить кофе, позвонил Прохор и сообщил, что ко мне приехали посетители и «нижайше просят их принять». Пришлось быстро одеваться и перемещаться в свою квартиру. Оказалось, меня приехали навестить отец с дядькой Николаем и дед, князь Пожарский. Цесаревич привез с собой Дмитрия Григорьевича и Владислава Михайловича, которые устроили очередной осмотр моей выздоравливающей тушки.

— Разбаловали совсем Алексея Александровича! — заворчал недовольный дед, наблюдая за действиями доктора и колдуна. — Он и сам мог до Кремля съездить, не переломился бы, и не отвлекал занятых людей от отдыха в выходные…

Мне даже как-то неудобно стало, старик был прав.

— Больше такого не повторится, деда. — сказал я ему, глядя при этом на отца, который одобрительно мне кивнул. — Дмитрий Григорьевич, Владислав Михайлович, извините! Просто я не знал, что вы приедете.

— Ничего страшного, Алексей Александрович. — услышал я доктора, который как раз сейчас прощупывал мою поясницу. — Нам не трудно. Но если вы мне покажетесь в понедельник, будет совсем замечательно.