Камень. Книга 3
Шрифт:
— Ты, Михалыч, говори, да не заговаривайся. — из своего кресла поднялся Прохор. — Сядь, глазастый ты наш. — хоть и сказал спокойно мой воспитатель, но колдун метнулся к своему креслу и замер там. — А теперь я звоню Николаичу, и уже он вместе с Государем решают, что с тобой делать. — Прохор взял телефон и направился в кабинет.
Не было его минут десять, которые мы с Лебедевым провели в полном молчании. Колдун всё это время не шелохнулся и смотрел прямо перед собой. Но я за него не переживал — попугают, понятно, подписку очередную возьмут, приказав забыть
— Жди, Михалыч, скоро за тобой приедут. — сказал Лебедеву вернувшийся Прохор. — Заодно лично отчитаешься за очередной осмотр Его Императорского высочества. — колдун понуро кивнул.
А у меня зазвонил телефон.
— Лёшка, всё у тебя не слава богу! — это был отец. — Прохор мне передал информацию от Лебедева. От двух недель до месяца?
— Да.
— Ты, главное, не расстраивайся, Лёшка! Всё будет хорошо! — решил он меня поддержать. — Увидимся, наверное, теперь уже только во вторник, в Кремле. Постарайся до этого времени ещё куда-нибудь не влипнуть.
— Хорошо. — вздохнул я, наблюдая, как Лебедев, поклонившись мне, покидает квартиру в сопровождении Прохора.
Вернувшийся воспитатель сразу, с порога, мне заявил:
— Страшные вы люди, колдуны! Ничего от вас не скроешь. Отец звонил?
— Ага. — кивнул я.
— Он мне опять грозился приехать, еле отговорил. — Прохор хмыкнул. — Ты учти, от Кремля до Остоженки, где у тебя сейчас особняк, дорога вообще не долгая. Косячь поменьше, веди себя прилично, и гости не так часто появляться будут. Намёк понял, Лёшка? — он уже откровенно ухмылялся.
— Понял. — улыбнулся я, понимая, что любимый воспитатель начинает меня в очередной раз «забалтывать».
— Вот и молодец! И мне спокойней будет. — Прохор развалился в кресле. — А то этого встреть, этого проводи, чаи с ними погоняй, развлекая высокоинтеллектуальной беседой на отвлечённые темы… Нет, чтоб всегда вечерком заявлялись, посидели бы, как белые люди, в баньку бы сходили со сговорчивыми горняшками… Лёшка, а баня у Гагариных была, не знаешь?
— Не знаю.
— Если нет, первым делом соорудим. Договорились?
— Прохор, ты же знаешь, для тебя — любой каприз! — пообещал я.
— Знаю. — кивнул он. — Мне такую, как у Михаила Николаевича в поместье, не надо, но баня должна быть приличной, чтоб, значит, тебе не стыдно было туда Романовых приглашать.
— Само собой. — согласился я.
— И вообще, Лёшка, надо тебе со своим новым имуществом хорошенько разобраться, пора уже. А ты даже тот свой гостиничный комплекс не посмотрел, который тебе в качестве виры от Куракиных достался. Не дело это.
— А когда бы я этот комплекс посмотрел? То Малый Свет, то с полицией тренировки, то заложников освобождал. — возразил я.
— Тоже верно. Но, всё равно, не порядок, Лёшка! Эта неделя у тебя будет
— Обещаю. — кивнул я с готовностью, тем более, это полностью совпадало с моими планами.
После недолгой разъяснительной беседы с Цесаревичем и Пафнутьевым, Лебедева привели в кабинет к Императору.
— Надеюсь, тебе, Владислав, доходчиво объяснили все последствия словесного недержания по определенным поводам? И словесного недержания вообще?
— Да, Государь. — колдун кивнул.
— Хорошо. Тогда повторяться не буду, тем более, ты у нас человек понятливый. Меня интересуют перспективы возвращения к Алексею Александровичу его способностей.
— Государь, я уже говорил это и самому Алексею Александровичу, и Его Императорскому высочеству, — Лебедев покосился на Цесаревича, — в моей практике было всего два подобных случая, и в одном из случаев способности вернулись через две недели, а в случае с Ваней-Колдуном, через месяц.
— Почему мы от тебя узнаём о подобных последствиях только сейчас? — нахмурился Император. — Нельзя было раньше предупредить? В тот же самый понедельник, когда Алексей в кому впал?
— Говорит, что испугался, Государь. — прокомментировал Цесаревич молчание понурого Лебедева. — Думал, что обойдется без подобных последствий. А ситуацию с Ваней я смутно, но помню, он тогда даже с горя запил, несмотря на все увещевания нашего Владислава Михайловича. Но ничего, способности к нему действительно вернулись.
— Владислав, смотри мне! — продолжил Император. — Ты там в своей «Тайге» совсем заигрался, пользуясь тем, что мы в твоей специфике ни черта не смыслим. Если вы успешно выполняете поставленные перед вами задачи, это совсем не значит, что руководство не должно быть в курсе отдельных нюансов вашей службы. Александр Николаевич, Виталий Борисович, — он посмотрел на сына с Пафнутьевым, — усильте контроль за «Тайгой». — те кивнули. — И ещё, Влад. — Император теперь смотрел на колдуна. — Когда Алексей Александрович восстановится, ты займёшься его натаскиванием. А в будущем я планирую сделать его куратором «Тайги» от Романовых. Не переживай, никто с должности тебя снимать не собирается. Пока не собирается. Дальше. Мне Александр Николаевич докладывал, что у вас в подразделении не ведется практически никаких записей, якобы Колдун пытался что-то такое начать, но так и не закончил?
— Да, Государь. — кивнул Лебедев. — Обучение сотрудников подразделения ведется наставничеством. Специфика такая, каждому требуется индивидуальный подход. Традиции, доказавшие свою эффективность…
— Только вот не говори мне, Влад, что нет никаких унифицированных подходов к подготовке! — начал заводится Император. — Традиции у них! Хватит! Вот ваши эти навыки специфические, их описание и тренинг, в виде учебного пособия готовить начинайте прямо сейчас. Никаких электронных носителей, только бумага. Приказ понятен, Владислав?