Камень. Книга 3
Шрифт:
— Григорич, да пиши ты кому угодно! — не сдавался Лебедев. — Будет приказ, поделимся опытом, нет — не взыщи.
— Что, значит, будет приказ? — возопил доктор. — А как же наука? Как медицина должна развиваться? Пердячим паром? Прошу прощения за мой французский!
И так далее, и тому подобное…
— У них, в «Тайге», пара своих медиков есть. — шепнул мне Прохор. — Пока их только натаскивают, так что тебе они были не помощники, Михалыч в этих ваших колдунских делах лучше них понимает. Кроме того, он ещё и видит, что тоже, согласись, имеет
— Согласен. — кивнул я. — Судя по всему, разговор не в первый раз происходит?
— Ага. — хмыкнул воспитатель. — С первого дня доктор нашего колдуна достаёт вопросами. Но на нашего Михалыча где сядешь, там и слезешь. Пусть забавляются. — махнул он рукой. — Ты как?
— Лучше, Прохор, лучше. Видел же, как я уверенно до туалета и обратно добрался?
— Ну, как же! — ухмыльнулся он. — Столь уверенной походки я у тебя, Лёшка, давно не видел! А как ты на диван плавно завалился? Очень грациозно получилось!
— Хватит, Прохор! — вмешалась Вика, давясь от смеха. — Алексей же сказал, что уверенно добрался, значит так оно и было!
— Кто ж спорит? — мой воспитатель продолжал гнусно лыбиться.
Спать я ложился в районе одиннадцати часов ночи, предварительно позвонив Лесе по Викиному телефону. Выслушав очередную порцию приятностей и заверив во взаимности, обнял устроившуюся рядышком Ведьму и заснул.
— Всё! Хватит! — раздражённо заявил князю Пожарскому Император. — Мы тебя послушали в прошлый раз, Миша, а оно вон как всё выходит! Внук-то наш отлично устроился, захочу здесь ночую, захочу там! Захочу слушаюсь приказа, захочу не слушаюсь! Тут он князь Пожарский, а здесь Великий князь Алексей Романов! Никто ему не указ!
— Может в этом не только Алексей виноват, Коля? — спокойно парировал Пожарский. — А мы все?
— Может быть. — кивнул Николай. — Но в наш Род он вошёл сам… Вернее, официально вошёл, он и так по факту в нём был. Никто его не заставлял! Вот теперь пусть и соответствует! Скажешь, я не прав?
— Прав, Коля, конечно, прав. — согласился князь. — Но вы уж поаккуратнее как-нибудь с ним… Видимость свободы выбора всегда оставляйте. А Лёшка со временем привыкнет, и взбрыкивать перестанет.
— Я тебя услышал, Миша. — Император повернулся к жене и сидящему рядом с ей брату. — Что думаете?
— Пусть подрастающее поколение выскажется. — Императрица посмотрела на сыновей. — Им с Алексеем жить и дела делать. — Великий князь Владимир всем своим видом поддержал Марию Фёдоровну.
Александр с Николаем переглянулись, и младший сказал:
— С отцом полностью согласен, но следует учитывать и мнение Михаила Николаевича. Надо объявлять об Алексее в любом случае, тянуть дальше уже смысла не имеет, особенно после его конфликта с Юсуповыми и Куракиными. У молодого человека на сегодняшний день сформировалась определённая репутация в Свете, а из докладов Канцелярии ясно, что сформировался и некий круг общения. Так что задача по врастанию Алексея в общество, которая
— Полностью согласен с братом. — кивнул Цесаревич. — И тоже предлагаю учитывать мнение Михаила Николаевича о свободе выбора. Не будем загонять Алексея в угол, и он не будет вести себя как молодой волчонок. Кроме того, хоть Лебедев и провёл с ним все необходимые тесты, которые не выявили ничего криминального, но Владислав Михайлович настаивает на дальнейшем наблюдении за Алексеем после комы. Так что нам всем надо соблюсти некоторую деликатность.
Император посмотрел на жену и брата, которые просто кивнули, соглашаясь с предыдущими ораторами.
— Подведём итог беседы. — продолжил он. — Сначала проводим то награждение «волкодавов», которое запланировано на вторник, — все присутствующие промолчали, прекрасно понимая о чём идёт речь, — а в четверг устроим небольшой приём в Кремле для Главных Родов и высших должностных лиц Империи с представлением им Алексея в качестве твоего признанного сына и наследника. — Император посмотрел на Цесаревича. — Кроме того, подготовим официальное коммюнике об этом, которое доведём до иностранных государств, а через СМИ и до наших подданных. Вопросы? Предложения?
Таковых не последовало.
Если сами Романовы остались вполне довольны результатами разговора на эту тему, то вот князь Пожарский чуть расстроился, мысленно пожалев внука и пожелав тому удачи…
— И в завершении вечера. — Император встал. — Михаил Николаевич, — князь Пожарский встал тоже, — от себя лично и всего Рода Романовых приношу тебе искренние извинения за наши необдуманные действия в отношении Александра Петрова, находящегося под защитой твоего Рода! — он зло глянул на оставшуюся невозмутимой Императрицу.
— Извинения принимаются, Государь. — кивнул князь.
Дальше последовало крепкое рукопожатие. Оба старых друга прекрасно знали характер Марии Фёдоровны, и, даже соблюдая традиции, никаких обид таить друг на друга не собирались.
Утро было добрым. Действительно добрым!
Разбудил меня будильник, установленный Викой на половину седьмого.
— Доброе утро! — улыбалась мне потягивающаяся девушка. — Как спалось?
— Замечательно. — я потянулся к ней…
Минут через десять Вика с улыбкой подвела итог «утренней гимнастики»:
— Для больного вы, Ваше Императорское высочество, находитесь в весьма и весьма неплохой форме. Так что вашим самочувствием интересоваться не буду, охальник вы этакий, а пожелаю лишь быстрейшего восстановления прежних… физических кондиций. — хмыкнула она. — Я в душ.
— Иди уже… Ведьма! — отмахнулся я. — Не заставляй меня чувствовать себя неполноценным! Встретимся в гостиной.
Чувствовал я себя действительно гораздо лучше, слабость хоть и присутствовала, но стала уже привычной что ли, да и не такой сильной… Настроение тоже было хорошим, особенно после близости с Викой.