Камень. Книга пятая

Минин Станислав

Это что, такой способ примирения? Или очередная провокация? Ладно, надо будет потом с отцом переговорить на эту тему.

— Конечно, бабушка, — кивнул я. — С большим моим удовольствием. Мне рассказывать… все подробности?

— Без лишнего фанатизма, — чуть поморщилась она. — И драматизма.

— Понял. А по событиям этой недели?

— Ваш отец обещал просветить девочек по соответствующей теме, а ты потом можешь с ними поделиться… своими впечатлениями.

— Сделаю. Когда у вас уже отменят особое положение?

— Предварительно, в понедельник. Алексей, что

у вас там с Демидовой произошло? — усмехнулась бабка. — А то свет бурлит…

— Ничего особенного. — Теперь уже морщился я, заметив, как Мария и Варвара переглянулись между собой. — Просто княжна Демидова очень хочет стать будущей императрицей.

— Вот как? — Улыбка бабки стала ещё шире. — А у неё губа не дура! Далеко девочка пойдет, если где-нибудь шею себе не свернет. Ладно, внук, не будем больше тебя отвлекать всеми этими глупыми бабскими разговорами. Ещё раз поздравляем!

— И ещё раз спасибо, бабушка.

* * *

Ресторан «Три толстяка» на Тверской, как оказалось, был любимым местом офицеров Измайловского полка. Впрочем, как я понял из разговоров, это не стало препятствием для организации банкета с участием и остальных офицеров других гвардейских полков, в том числе и для пограничников с сотрудниками канцелярии. Нас же с братьями просто поставили перед фактом.

В ресторан поехали фактически только те, кто был на границе с Афганистаном. Не было ни Нарышкина, ни Пафнутьева, ни Воронцова, ни моего деда Михаила, зато присутствовали царевич и великий князь Константин Владимирович, который специально прилетел на пару дней из вышеуказанного региона на церемонию награждения.

Как всегда и бывает, после обязательной и довольно продолжительной торжественной части с речами, патриотическими тостами и восхвалением не только гвардии, но и пограничников с тайной канцелярией и даже отдельных курсантов, присутствующие стали разбиваться на уже привычные по полевому офицерскому собранию компании. Нас с братьями, Прохором, дядьками Григорием и Константином, Годуном, Литвиненко и дядькой Константином Владимировичем собрал отец, устроивший последним троим самый настоящий допрос о текущем положении дел в Средней Азии. Даже нам с братьями было интересно послушать. А уж когда Годун с Литвиненко начали в общих чертах описывать некоторые из проведенных спецопераций, у Николая с Александром нездоровым светом загорелись глаза, и братья все чаще стали поглядывать на моего отца.

— Учитесь лучше, племяши! — усмехнулся он, правильно распознав их невысказанную просьбу. — Еще успеете всего этого нахлебаться, я вам гарантирую.

Успел я отдельно пообщаться с Годуном и Литвиненко, договорившись, что они завтра днем приедут к нам в особняк. А в двенадцатом часу ночи отец отправил нас домой, намеками дав понять, что «текущая оперативная обстановка» не позволяет расслабляться даже в кругу проверенных офицеров…

* * *

Зайдя в свои покои, я аккуратно разделся, повесил форму в шкаф и зашёл в спальню, в которой работал ночник с моей стороны. Прислушавшись к мирному сопению Алексии, заметил на своей прикроватный тумбочке, аккурат

под ночником, какую-то шкатулку с белым конвертом на ней. Неужели Алексия решила сделать мне подарок? А сама, чертовка, не дождалась и заснула, хоть и обещала встречать. Подойдя к кровати, я взял конверт и раскрыл его, достав бумагу.

«Поздравляем с очередной наградой! М.Т»

Твою же бога душу мать!!!

Как эта шкатулка вместе с конвертом оказались в моей спальне? Не может быть, чтобы ее поставила сюда Алексия! Неужели этот поганый Мефодий Тагильцев или кто-то из его подручных пробрался ко мне в особняк, как тогда Ванюша?

Так, Алексей, успокойся! И думай, что делать с этим подарком?

— Лесенька… Лесенька…

— Ты приехал? — Девушка заворочалось и повернула ко мне заспанным улыбающимся лицом.

— Лесенька, это ты сюда поставила? — Я указал ей на шкатулку с конвертом.

— Нет, — помотала она головой. — Лешка, извини, что я тебя не дождалась, даже не помню, как заснула…

Зато я начал подозревать, как именно она заснула.

— Лесенька, натягивай доспех и одевайся. И пожалуйста, не задавай лишних вопросов.

Девушка напряглась, вскочила с кровати, быстро открыла шкаф, взяла оттуда спортивный костюм и юркнула в гостиную. Я тоже заморачиваться не стал и прямо в спальне натянул на себя домашний спортивный костюм, после чего достал телефон и набрал деда:

— Одевайся и выходи в коридор.

— Понял, — не задавая лишних вопросов, ответил он.

Следующим был Прохор:

— Буди Кузьмина, прямо сейчас жду вас на лестнице.

— Понял, — воспитатель тоже был лаконичен.

Аккуратно взяв в руки шкатулку, я вышел в гостиную, в которой меня ждала испуганная Алексия.

— Держись сзади меня. — Она кивнула.

В коридоре нас уже ждал полностью одетый дед, которому я продемонстрировал шкатулку и протянул бумагу из конверта:

— Тагильцев прислал подарок.

— Твою же! — зашипел он, прочитав послание. — Что делать собираешься?

— Прохор с Иваном ждут нас на втором этаже, надо объявлять тревогу, а шкатулку вскроем на заднем дворе.

— Принимается, — кивнул дед и направился на лестницу.

С Прохором и Иваном состоялся примерно такой же разговор, отличие было только в том, что воспитатель достал из кармана рацию и, спускаясь по лестнице, начал раздавать указания. Такой вот небольшой, но дружной компанией мы добрались до заднего двора. Поставив шкатулку на землю, я повернулся к Алексии:

— Лесенька, будь так добра, отойди подальше.

Пятясь, девушка отошла практически к самому дому, а я аккуратно открыл шкатулку. Раздался мелодичный звук проигрываемой мелодии, внутри что-то заблестело, а Прохор включил на телефоне фонарик и аккуратно отодвинул меня в сторону, загородив собой и саму шкатулку, и её содержимое.

— Твою же бога душу мать! — негромко выругался он и что-то достал.

— Полностью согласен! — кивнул дед Михаил и взял это что-то из рук Прохора. — Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! На, Лёшка, глянь на присланное тебе в подарок самое настоящее произведение искусства.