Камень. Книга шестая
Шрифт:
Уф, я мысленно стёр со лба пот: сейчас быстренько поздороваюсь с молодыми людьми, и, можно сказать, обязательная программа будет выполнена.
Проделав задуманное, мы с Николаем и Александром взяли с фуршетного стола бокалы с вином и не торопясь вернулись к друзьям, к которым уже присоединились Мария с Варварой. Времени терять сестры не стали и «зацепились языками» со Стефанией. Мы же занялись обычным трепом и разглядыванием того, как в центре зала развлекали себя лицеисты.
Тому, как «спелись» Юсупова и Долгорукая с Демидовой и Хачатурян, я уже не удивлялся. Слава богу, Шереметьева успокоилась, а Голицына была занята Татищевым, но глазки мне строить все
— Алексей, — через какое-то время ко мне подошли сестры, — помнишь, мы тебе говорили… после того случая у «Русской избы», что у нас в лицее все с тобой хотят познакомиться?
— Помню, — кивнул я. — Так столько времени прошло… Может быть, они уже все перехотели?
— Ничего подобного! — улыбалась Мария, а Варвара подтверждающе кивала. — Пойдём-ка, я тебе всех представлю.
А вот и прекрасный повод покинуть наших девушек! И в особенности французскую принцессу.
— Это ваш с Варей бал, так что распоряжайтесь мной по своему усмотрению, сестренки, — согласился я.
До пяти вечера мне пришлось общаться с подрастающий элитой российской империи, и если девочки со мной вовсю кокетничали, оттачивая свои женские чары, то мальчики не могли оторвать взглядов от «Станислава» и даже робко просили раскрыть хоть какие-нибудь подробности нашей с братьями поездки на границу с Афганистаном. Пришлось пойти навстречу будущим защитникам отечества и поделиться впечатлениями от нашей командировки: и как мы недоедали, питаясь исключительно сухпаем, и как мы спали прямо на голых камнях на вершинах гор под звуки завывающего ветра, и какие выматывающие делали марш-броски. Отдельно расписал жёсткость нашего командира, полковника Пожарского, не дававшего спуску никому, и в особенности нам с Николаем и Александром.
— А скольких вы Никпаев… уничтожили? — поинтересовался подросток из рода Нарышкиных, смотревший на меня, впрочем, как и все остальные, восторженными глазами.
— Много… — опустил голову я. — Очень много. Я-то так… А вот Николай с Александром… — тяжело вздохнул и поднял глаза. — Но сейчас об этом не будем, мы же с вами на балу! Ладно, молодые люди, пойду я к друзьям с вашего позволения. Успеем ещё как-нибудь пообщаться. Мария, Варвара, проводите меня?
— Конечно. — Сестры с гордым видом взяли меня под локотки с обеих сторон и повели в сторону нашей компании.
Когда нас уже не могли услышать лицеисты, Варвара заявила:
— Спасибо, Алексей, что согласился удовлетворить наш маленький каприз! На следующий неделе в лицее только и разговоров будет про наших героических братьев!
— Это точно! — подтвердила Мария. — Да и для поддержания имиджа Романовых твое выступление очень пригодится.
— Рад стараться, ваши императорские высочества! — усмехнулся я. — Не сильно я там разошелся?
— Нашим мальчикам полезно, — отмахнулась Мария. — Да и девочкам тоже. Хотя… Представляете, что они родителям сегодня вечером расскажут? Ой, Лешка, как бы тебе опять от деда не получить! — Они с сестрой еле сдерживали страх.
— Ой, боюсь-боюсь…
Ровно в пять вечера веселенькую музыку убрали, и уже знакомый голос из динамиков сообщил о появлении в зале императора и императрицы российской империи и короля Франции с сопровождающими лицами, и под торжественную музыку в зал вступили вышеупомянутые персоны. Пока царственный дед толкал речугу о том, как он
Следующий час был посвящён выступлениям приглашенных артистов: две певички исполнили смутно знакомые мне песенки, очень популярные среди лицеистов; в перерывах выступала какая-то модная танцевальная группа; потом были эквилибристы с файер-шоу. Не обошлось и без нехитрых конкурсов. Насколько я успел заметить, все лицеисты прошедшим действом были очень довольны, малый свет же смотрел на всё происходящее с лёгким пренебрежением, явно считая себя уже выросшими из подобного рода развлечений.
— Лешка, — толкнул меня в бок Николай после очередного танцевального номера, в котором участвовали одни девушки, — а знаешь, какая у меня голубая мечта?
— Удивляй, — хмыкнул я.
— Приволочь штук десять веселых девок из стриптиза в Кремль денька так на три и устроить там праздник по своим правилам! Ух, как бы мы с Шуркой зажгли! И в залах, и на башнях, даже царь-пушке бы применение нашлось…
— Вас после подобного праздника сразу кастрируют, — хмыкнул я. — Как потом в войсках команды писклявым голосом отдавать будете?
— Не поверишь, Леха, — тяжело вздохнул брат, — только это и останавливает…
А идея не так и плоха, если хорошенько подумать. Надо будет запомнить на будущее.
Главный эффект «разогревающих мероприятий» был достигнут: хорошее настроение стало еще лучше, от разговоров все отвлеклись и были готовы к танцам, которые и объявили по завершении «основной» части. Люстры в Георгиевском зале стали постепенно гаснуть, и окружающее погрузилось в легкий полумрак.
— Алексей, пошли танцевать! — Ко мне подбежала Елизавета и схватила за руку. — Самое интересное начинается!
— Прошу меня извинить! — Я повернулся к нашей компании. — Дама требует.
А «дама», в свою очередь, настойчиво потащила меня через весь зал и остановилась только напротив столиков царственных и королевских особ.
— Бабушка, дедушка, смотрите! — Елизавета гордо показывала на меня. — А я с братиком танцую! Он сегодня мой кавалер!
Пока лица императора и императрицы принимали умилительное выражение, как и у подошедших только сейчас к столам отца и дядьки Николая, видимо, понявших, в чем дело, французскому королю один из его сопровождающих переводил то, что сказала Елизавета. После чего Людовик тоже заулыбался и одобрительно покивал головой, мол, ребёнок, все они такие. Лиза тем временем опять потянула меня в другую сторону, но далеко мы не отошли, и пришлось мне танцевать с младшей сестрёнкой, умудрившейся с гордостью демонстрировать меня всем окружающим. Танцевали мы полчаса, если не больше, не спас даже медляк, который я тоже исполнил с сестрёнкой. Все это время никто из нашей компании в этой стороне Георгиевского зала так и не появился, а я успевал отслеживать краем глаза «реакцию» Людовика, тоже поглядывающего в нашу сторону: его состояние было несколько раздраженным, несмотря на добродушное выражение лица.