Камень. Книга шестая
Шрифт:
— Всегда пожалуйста! — с важным видом кивнула Юсупова. — Ну, девочки, чего притихли? Время-то ещё детское! Кто со мной на танцульки?
— Шурка, красава! — Николай хлопнул смущенного художника по плечу, а окружившие их молодые люди и девушки одобрительно загудели. — Алексей Александрович, окажите мне честь, будьте моим секундантом! Красава! И это после Лешкиного-то гнева! Правильно Джузи сказал, я уже твоим мужским качествам начинаю завидовать.
Но лучшей наградой для Петрова стал взгляд Кристины Гримальди, в котором он без труда прочитал
— Я вижу, вы не понимаете, с чем мы столкнулись! — Мефодий Тагильцев нервно расхаживал перед братьями. — И с каждым разом он становится всё сильнее и сильнее! Я стал первым, а потом он придёт за всеми вами! И за вашими семьями!
— Мифа, ты говори за себя! — возразил Тагильцеву отец Владимир. — Мы, в отличие от тебя, ничего плохого великому князю и Романовым не делали! Дворцовых не убивали и интриги при дворе не плели! Возможно, мы раздражаем его самим фактом своего существования, но этот вопрос тоже решаем. И ты правильно отметил, что Алексей может прийти за нашими семьями, а не только за нами. Это вы у нас с Олегом бобылем всю жизнь в свое удовольствие прожили, и нас никогда не поймёте. Новости про Никпаев читал? Вот и с нами будет то же самое! Не сегодня, так завтра, Романовы никогда не успокоятся и все равно нас всех найдут.
— Кто ещё так думает? — От Тагильцева ощутимо повеяло.
Я…
Я…
Я…
— Вот, значит, как! — Мефодий сделал над собой усилие и попытался успокоиться. — Хорошо, братья, значит, наши с вами дорожки с этого момента расходится. Деньгами я вас обеспечил, документами тоже. Засим прощаюсь! Не поминайте лихом, братья!
— И куда планируешь податься, если не секрет? — поинтересовался Владимир.
— За границу, — поморщился Мефодий. — Хоть там возможности у Романовых ограничены. И еще, братья. Только попробуйте нас с Олегом сдать императорскому роду, я до ваших семей первым доберусь. Мои возможности вы знаете…
Когда за ним с Олегом закрылась дверь, отец Владимир достал из кармана небольшой прибор, нажал на нем кнопку и поставил устройство на стол.
— Они в Москву поехали, — уверенно заявил он. — Сами знаете, с какой целью.
— Это-то понятно. Что делать будем?
— Просто так сдаваться нельзя, нам веры до конца дней не будет, — вздохнул Владимир. — Романовым проще нас будет грохнуть, а потом и наши семьи. Придется грехи замаливать деятельным раскаяньем. А теперь слушайте меня внимательно…
Глава 13
Выйдя из императорского кабинета, я придержал итальянского принца:
— Джузеппе, извинения извинениями, но давай, чтобы и дальше между нами не возникало никаких недоразумений, прямо сейчас расставим точки над «i»?
— Давай, — кивнул он и указал в сторону ближайшего окна. — Может, там нам будет удобнее?
— Может быть.
Первые несколько секунд я смотрел в окно и прикидывал, с чего бы начать, а Джузеппе с улыбкой меня разглядывал. Первым «выяснение отношений» начал именно он:
— Я видел, как ты себе ноги разминал. Ничего не порвал от такой-то скорости?
— Да нет, не порвал, — пожал плечами я. — Так, растянул
— Я такую скорость только у деда видел, — продолжал улыбаться принц. — И то, мне кажется, он за тобой не успеет. Я вот даже среагировать на твой спурт не успел. Чем еще можешь удивить?
— Крестиком вышиваю. — И добавил, глядя на то, с каким недоумением уставился на меня принц после этого обычного для русских выражения. — Много чем могу удивить. Например, на бильярде неплохо играю.
— На бильярде? — хмыкнул он. — Пул? Снукер? Карамболь?
— Русский бильярд. У нас лузы не ведра, а на три-четыре миллиметра шире шара. Еще и битка в большинстве игр можно сыгрывать.
— Понял. Что еще? Танцуешь? Поешь? — В хитрых глазах Джузеппе не было насмешки, там читался только интерес. — А то меня со старшим братом чуть ли не под роспись заставили недавно ознакомиться с той записью, где ты троих афганцев с улыбкой кончаешь, а потом еще и сжигаешь их.
Моя известность, похоже, распространилась далеко за пределы империи.
— Да я там пьяный был, — опять пожал плечами я, — перестарался чутка. Джузеппе, раз ты запись видел, почему тогда моего друга на дуэль вызвал, а не меня?
— А тебе самому-то это видео не попадалось? Там лицо не особо хорошо видно, да и не запоминал я тебя специально. А на балу… на взводе был, когда твоего друга по ошибке вызывал. Раз стоял молодой человек рядом со Стефанией, значит, это был ты. Вернее, великий принц Алексей.
— Понятно. — И решил сменить тему разговора: — А ты чем похвастаться можешь? Судя по словам твоего деда, развлекаться тоже умеешь.
— Умею, — кивнул он и ухмыльнулся, — но, похоже, мне до тебя далековато. Тебя же не заставляли специально мои похождения изучать?
— Нет.
— Вот и делай выводы. Так о чем ты там хотел поговорить? — он опять ухмыльнулся. — О том, что нам с тобой Стефанию делить не надо?
— Именно, — кивнул я. — Как ты к этому относишься?
— Сугубо отрицательно. — Эти слова он говорил уже серьезно. — Но понимаю, что мою гордость, как и остальные чувства, в том числе и ревность, придется засунуть куда подальше. Алексей, обещаю, у тебя не будет из-за меня проблем. По крайней мере, пока я нахожусь у вас в гостях. А уж в Европе…
— Очень рад это слышать, Джузеппе, — с облегчением кивнул я. — А теперь послушай, пожалуйста, еще вот что…
В двух словах я предупредил его о чувствах к Стефании моего брата Александра и попросил отнестись к этому факту с пониманием. Итальянец пообещал, и на этом наше выяснение отношений, ко взаимному удовлетворению, закончилось, и мы направились в Георгиевский зал.
О своем отношении ко всей этой ситуации и об отсутствии каких-либо нежных чувств к Стефании, а главное, планов на нее, я распространяться не стал, много чести будет для Джузеппе. Кроме того, он все эти нюансы мог косвенно уловить из общения между мной и императором, по крайней мере, я на это надеялся, и не воспринимать меня в качестве соперника. Еще надеялся на нормальное поведение принца после слов уже его деда о грозящей высылке с территории империи. Ну, будем уповать на то, что свой темперамент он сумеет удержать в узде.