Камень. Книга восьмая
Шрифт:
На очередную «мульку» Колдуна я внимания не обратил — уже привык.
— В следующий раз обязательно вызывай, будем разбираться. С Прохором и остальными поделился своими ощущениями?
— Обижаешь! Нарышкину даже отдельно сказал, что я бы на его месте инфе от этого пана Западловского не верил от слова «совсем», и добавил, что, если чуйка меня не подвела, готов взять грех на душу, сгонять в Польшу и лично выполнить твое обещание по ликвидации родичей этого пана.
— Что тебе Нарышкин ответил? — вздохнул я.
— Что не он принимает подобные решения, но в случае возникновения обстоятельств, способных являться
— Ваня, к Прохору я уже привык, а вот к твоей кровожадности мне еще предстоит приспосабливаться, — покивал я.
— И это мне говорит молодой человек, коллекционирующий черепушки своих врагов! — хохотнул он и тут же осекся. — Прости, царевич, вырвалось…
— Нормально… Тем более, ты абсолютно прав.
И сжал зубы от ощущения абсолютной пустоты в груди.
— Ваня, завтра Вике девять дней…
— Помню. Где помянуть соберемся?
— Придумаем…
И глубоко вздохнул, пытаясь хотя бы морским воздухом заглушить боль.
— Ладно, Ваня, — выдохнул я, — грустить будем завтра. У тебя что-то еще?
Колдун замялся и нерешительно сказал:
— Царевич, ты же помнишь наш вчерашний разговор о моих… капиталах, нажитых непосильным трудом?
Вместо ответа я достал телефон и нашел контакт князя Пожарского:
— С Рождеством, деда! Как дела?
Выслушав ответные поздравления старика и его заверения, что у Пожарских все хорошо, кратко описал свое «скучное» времяпрепровождение в Монако и спросил прямо:
— Деда, ты Романовым случайно денег не давал под обещание просто сказочных барышей?
— Было дело, Лешка, — с некоторой напряженностью в голосе ответил князь. — Все свободные средства Романовы у меня со счетов выгребли.
— Тебе объяснили, куда именно они пойдут, или деньги взяли под честное слово?
— Объяснили. И сказали, что гарантом выступаешь именно ты.
— Все так, деда. — Я откашлялся. — Тут такое дело… Завалялись у нас с Прохором и Иваном восемьдесят с лишним миллионов рублей, надо бы их тоже к делу пристроить, а через отца… Короче, не вариант. Можно как-то через тебя?
— Опять что-то мутишь, Лешка? — недовольно протянул дед. — И, вещает мне сердечко, муть поднялась с подачи Ванюши Кузьмина! Ладно, жди сообщение с реквизитами, с другим твоим дедом за эту внезапно образовавшуюся сумму вопрос порешаю.
Убрав телефон, я посмотрел на Ивана:
— Все слышал?
— Все, — кивнул тот и поежился. — Как бы Михаил Николаевич меня по возвращении на очередной разговор к себе на ковер не вызвал, мол, тебя, подростка
— По гроб обязан, — перебил я его с улыбкой, — не оставил заботами, отец родной, раб до конца жизни, дети тоже и так далее. Все правильно?
— Отработаю, царевич, живота не пожалею! — посерьезнел Кузьмин, продолжая держать руку на груди. — Все, что хочешь!..
— Ваня, это же не последняя твоя заначка? — усмехнулся я. — Понятно, я на непосильно нажитое не претендую, но больше легализацией твоих преступных доходов заниматься не намерен.
— Там уж на совсем черный день осталось, — как ни в чем не бывало отмахнулся он. — Порядка десяти лямов, сынишкам на достойную жизнь. Ну… или чуть больше. — И вздохнул. — Слишком суровую школу я прошел, чтобы все яйца в одну корзину складывать. Царевич, а ты знаешь, как подобное мое поведение всякие там доценты и старшие с младшими научные сотрудники в своих букварях и монографиях обзывают? В тех самых, которые мне пришлось в бегах тщательно штудировать для поднятия, так сказать, общей финансовой грамотности? Диверсификация рисков. Это…
— Я в курсе, что это значит, Ваня. Не забывай, Прохор тоже аналогичную школу прошел и меня кое-чему старательно все детство учил, а базовые экономические законы нам в лицее давали и сейчас в универе тоже… О, а вот и реквизиты дед Михаил прислал, сейчас тебе отправлю…
Уже в открытом море, когда молодежь вовсю загорала и танцевала на носу яхты, а «взрослые» чинно наблюдали за этим из своих шезлонгов, в общем чате Аня Шереметьева разместила ссылку. Перейдя по ней, в разделе «Светская хроника» обнаружил большую статью, посвященную нашему отдыху в Монако. Через некоторое время импровизированный танцпол на носу яхты опустел, а все молодые люди уткнулись в свои телефоны, подключенные к сети «Звезды». Еще через десять минут Шереметьеву окружили самые близкие друзья и упомянутые в статье иностранные принцы с принцессами, которым лестное для них содержание статьи оперативно перевели.
— Аня, ты отлично справилась! — настала и моя очередь хвалить нашу «гламурную» журналистку за первый размещенный в паутине репортаж из Монако. — Только вот опять я у тебя вышел если не героем, то… молодым человеком на жутком таком пафосе. И Николай с Александром такими же мажорами представлены.
— Анечка — молодец! — безапелляционно заявила довольная Мария, которой вместе с Варварой этого самого жуткого пафоса в статье досталось чуть меньше, а вот фотографий — гораздо больше. — Все красоты Монако расписала и фоточки вставила! А как наша звезда журналистики Еву, Кристину и Стефанию российской публике представила! И молодых людей тоже!
Указанные импортные принцы и принцессы довольно заулыбались, дружно попросили срочного разрешения у Шереметьевой на перевод статьи на их родные языки для размещения уже на своих ресурсах и даже намекнули, что готовы дать Анне более развернутые интервью. Девушка сделала вид, что очень смущена, но при этом с хитрой улыбкой заявила, что ловит их всех на слове.
— Можем прямо после обеда приступить, Анна, — улыбался старший Гогенцоллерн. — Или чуть позже, когда накупаемся.
— Хорошо, Вилли, — кивнула довольная Шереметьева. — Как вам с Фрицем будет удобно.