Каменистая дорога
Шрифт:
— Уверен?
— Почти. Не так много ругательств на это количество букв. Да и щёлкает он… аж в ушах звенит.
— Хорошо.
— Это всё?
— Более чем. Как договаривались — десятая часть денег из его сейфа твои. Учитывая то, что ты получил за ту девчонку, тебе вполне хватит купить небольшой домик в провинции и тихо прожить там до конца своих дней… Ну если ты только не собираешься стать долгожителем. Впрочем, поскольку ты мой друг, шансы на долгожительство у тебя не самые плохие.
— Спасибо
— Сегодня. Как стемнеет. На радостях наш друг Ферзлер собрался в «Сияющую кошку». И охрану с собой потащит. Что ж… пусть развлечётся напоследок. Кстати. Я был прав…
— В чём?
— Помнишь ту девчонку? Которую ты продал?
— Тебе обязательно постоянно об этом напоминать?
— Нет. Но парни видели, как её туда вели.
— Куда? В «Кошку»?
— Ага.
— Чёрт! Проклятье. Чёрт.
— А ты — «не похожи на тех, не похожи на этих». Поверь опытному человеку. Для другого девчонок не покупают…
— Не надо было мне этого делать… Ты уверен, что это была она?
— Что, совесть вдруг отросла?
— А твои парни не могли ошибиться?
— Нет.
Ночь. Дверь красного дерева.
— А вы здесь и живёте, господин Ферзлер?
— Д-да… ик… вот прямо здесь. И сейчас ты это увидишь…
— Это так щедро, господин Ферзлер… Но мадам не любит, когда клиенты уводят с собой девушек. Она будет сердиться, и не заплатит мне денег…
— Плевал я на твою мадам… проклятая скважина… никак не попаду.
— Вам не фтоило отсылать слуг, господин Ферзлер. Они могли бы помочь…
— С тобой я и один управлюсь… вот, видишь, уже открыл… И не вздумай упираться. Ты знаешь, я люблю… ик… я люблю послушных девочек…
— Я буду пофлушной, господин Ферзлер. Очень послуфной.
— Хе-хе… идём… прямо наверх… нет. Сначала я должен выпить.
Хихиканье.
— Не смейся… шлюха… у мне здесь… где-то тут. Чёрт, зажгите кто-нибудь свет. Отлично. Спасибо…
— Не-е-ет! О боже… я знала… я знала!!!
— Что? Кто? Биркер это ты? Я тебя не знаю… Где Биркер? Проклятье, что вы делаете в моём доме? Как вы смеете… Я вас в порошок сотру!
— Повалуйста! Нет! Я тут не при чём! Я нифего не знаю!!! Я работаю в «Сияющей кошке». Он просто меня пригласил. Повалуйста! Не убивайте!!! Берите всё, только не убивайте…
— Кто все эти люди? Что вы меня хватаете? Отпустите немедленно!!! Биркер!! Охрана! На помощь!
— Я знала, что всё этим кончится… Как в воду глядела. Микалия-заступница, пощади и помилуй. Не убивайте, я ничего не знаю, я ничего не видела… повалуйста… меня же предупревдали… о, боже, ну за что… почему я…
— На помощь! Убивают! Я большой человек… я знаю самого обер-ротмистра… Вы не знаете с кем связались, негодяи!!! Что вы мне в лицо суёте? Уберите
— Не надо. Повалуйста. Я никому ничего не скажу… повалуйста… он только меня пригласил…
— Перестань реветь, дура. Забирай вещи и выметайся. Живо! А вы, вяжите этого козла и уходим. У нас мало времени.
Холодно. Сыро. Мало света. С низкого сводчатого потолка капает вода. Пахнет ламповым маслом и крысами.
— М-м-м…
— Кажись очнулся.
— Просыпается наша птичка.
— Э-э-э… пить… воды…
— Обойдёшься.
— Где я? Что случилось? Эй. Какого чёрта? Почему я связан?
— Чтобы не поранился… случайно.
— Брадобрей? Это ты? Немедленно отпусти меня, и тогда у тебя ещё будет шанс смыться из города живым!
— Какой вы грозный, господин Ферзлер. Вы у меня в гостях. А гостю не пристало грозить хозяину.
— Развяжи… Ты не знаешь, с кем связался. Даже понятия не имеешь. Я тебя в порошок сотру.
— Уже знаю. Ты даже не представляешь, сколько интересного я узнал за сегодняшний вечер.
— Ты это о чём? Что у тебя в руках? Откуда это? Это невозможно… Ты не мог взломать его так быстро!
— Увы. Нет предела совершенству.
Ферзлер хмуро засопел.
— Дайте воды.
Брадобрей кивнул в темноту. Принесли воды. Ферзлер с жадностью выпил.
— Если ты, — он нервно облизнулся, — читал все эти тетради. Значит, ты знаешь, что я человек самого штабс-ротмистра. Тебе не стоило меня трогать. Если со мной что-то случится, они спалят к чертям всё твоё гнездо. Пустят прахом весь Клеверец. Ты сделал ошибку, Брадобрей. Очень большую ошибку.
— Складно поёшь, Микс. Очень складно. Но одного ты не учёл… И самого главного.
— Ты о чём? Не пытайся меня задурить. Не таких видали. Отпусти, и я замолвлю за тебя словечко жандармам.
— Понимаешь ли, Микс. Штабс-ротмистр, он же, сука, тебя не за красивые глаза любит. А за то, что ты ему который год стучишь. На меня стучишь. На мадам Фаустину стучишь. На общественников, террористов и революционеров стучишь… На всех, кого видишь. Незаменимый ты для него человек. Что есть, то есть. Да вот только…
— Что только? — на лбу Ферзлера выступили крупные капли пота.
— Только вот что будет, если все они в подробностях узнают, как ты исполнял свой гражданский долг? Ну ладно. Я человек добрый, и мне ты нагадил мало. Мадам Фаустина не такая добрая, но она женщина воспитанная и не сделает скандала… хотя на твоём месте я бы больше в «Кошку» ни ногой. И вообще бы подумал об обете целомудрия. Мало ли какая снятая тобой девица вознамерится привет от мадам передать…
— Ты меня не запугаешь, Брадобрей…