Каменная принцесса

Пресли

Это сегодня?

Это сегодня.

Это сегодня.

Было не так много способов истолковать два слова. Но с помощью различных интонаций можно изменить их значение.

это сегодня

Независимо от того, сколько раз я произносила текст Джеремаи вслух, ни один из вариантов меня не привлекал. Этот ублюдок даже не потрудился поставить вопросительный знак или точку, чтобы сгладить некоторую путаницу.

Уродливые слова

выскочили с экрана моего телефона, и я зарычала, выключая его. Не было смысла перечитывать их снова и снова. Я делала это постоянно с субботы.

Эти два слова были последними в нашей ветки сообщений. Он отправил их утром в день нашей свадьбы — свадьбы, о которой он забыл. И это было не смс с паническими извинениями. Он не звонил мне безостановочно, чтобы заполнить мою голосовую почту извинениями. Он не ехал три часа из Эштона в Клифтон Фордж, чтобы встать на колени и молить меня о прощении.

С таким же успехом его текст можно было принять за конец.

Ну и пошел он. К черту его сообщение. К черту все те годы, которые я потратила впустую на мужчину, который утверждал, что любит меня, но ни черта не понимал, как это показать. Я бы даже не получила удовольствия, расставшись с ним лицом к лицу. Или, может быть, подставить меня в день нашей свадьбы было его трусливым способом порвать со мной.

Отменив свадьбу в субботу, я провела день в слезах, лелея разбитое сердце и мучаясь с похмелья. Пресли Маркс была не из тех женщин, которые плачут. Я отказалась от слез в юном возрасте, потому что они приносили мне только еще одну пощечину. Но в тот день я позволила им свободно падать.

Я плакала из-за того, что была такой чертовски глупой. И жалкой. И одинокой. И униженной.

Сколько раз мои друзья предупреждали меня о Джеремае? Сколько раз я защищала его? Сколько раз я смотрела на свой пустой безымянный палец, обманывая себя, что мне не нужно обручальное кольцо?

Жжение в носу грозило новыми слезами жалости, но я отмахнулась от него, быстро моргая, пока случайная слезинка не испортила тушь. Затем я сунула телефон в сумочку и толкнула дверцу своего джипа. Белая краска блестела, отражая лучи раннего утреннего солнца.

Я привела его в порядок на прошлой неделе. Я хотела, чтобы он сверкал, когда мы с Джеремаей будем уезжать со свадебного приема. Я хотела, чтобы он был безупречным, когда мы поедем на нем в Эштон.

Сегодня должен был быть день переезда.

Большая часть моих вещей была в коробках, и я забронировала грузовой трейлер. Я подписала договор аренды квартиры в Эштоне, потому что Джеремая временно жил в здании своего мотоклуба — в течение трех лет.

Глупо, Пресли. Так чертовски глупо. Я была так занята планированием того, как объединить наши жизни в одну, что не заметила, что мой жених был вполне доволен жизнью порознь.

Возможно, мне следовало остаться дома и разобраться с последствиями сегодня. Мне нужно было связаться с арендодателем и потерять множество депозитов. Вместо этого я последовала своему обычному

распорядку утра понедельника и поехала на работу, сделав крюк, чтобы заскочить в продуктовый магазин и засунуть свое свадебное платье стоимостью в тысячу долларов в корзину для пожертвований одежды.

«Клифтон Фордж Гараж» был моим постоянным местом работы последние десять лет, и сегодня мне нужно было что-то знакомое. Я отперла дверь кабинета и проскользнула внутрь, включив свет, прежде чем устроиться за своим столом и воспользоваться моментом, чтобы насладиться тишиной.

Я пришла на час раньше обычного, но тишина не продлится долго. Вскоре в магазине зазвенят инструменты, клиенты будут болтать в зоне ожидания, а в офисе зазвенят телефоны. Но пока все было спокойно.

Я сделала глубокий вдох, выискивая запах Дрейвена. Он умер больше трех лет назад, но были времена, когда я все еще чувствовала его запах. Может быть, это мое воображение вызывало легкий запах «Олд Спайс» и мяты, витающих в воздухе.

Когда я проснулась этим утром, я знала, что с последствиями свадьбы справлюсь только я, так что это было именно то, что я бы сделала. Шаг за шагом, день за днем, я выживу.

По крайней мере, самое трудное было позади. Я уже шла по проходу, чтобы сказать гостям на свадьбе, что мой жених забыл о нашем знаменательном дне. Остальное будет не так сложно, верно? Оставалась просто логистика. Барменам и поставщикам провизии заплатили. Я. Подарки, которые не были собраны, будут возвращены. Мной. Моя жизнь продолжалась, и однажды мне будет не так больно думать, что мой жених не захотел жениться на мне.

Но могла ли я винить Джеремаю? Это была моя вина. Я была глуха к правде и слепа к знакам. Мне следовало расторгнуть эту помолвку много лет назад. Возможно, я была такой же трусливой, как и Джеремая.

Отбросив эти мысли, я пощелкала мышкой рядом с клавиатурой, пробуждая свой компьютер. Затем нырнула в свой почтовый ящик и попыталась подготовиться к предстоящему дню.

Как только команда гаража узнает, что я здесь, а не валяюсь дома, они ворвутся в офис. Они нависали надо мной весь день, проверяя, не нахожусь ли я на грани нервного срыва. Я бы ни хрена не сделала, потому что была занята сохранением мужественного лица и слушала, как они проклинают Джеремаю. Если бы я сказала им, что со мной все в порядке, они бы поняли, что это ложь.

Я уже очень, очень давно не была в порядке.

Оставалось посмотреть всего три непрочитанных письма, когда снаружи раздались шаги. Металлическая лестница, ведущая в квартиру над офисом, завибрировала, когда Исайя, один из наших механиков и мой друг, спустился вниз.

Я глубоко вздохнула и развернула свой стул лицом к двери, когда она открылась.

— Доброе утро.

— Привет, Прес. — Исайя вошел внутрь, одетый в выцветшие джинсы и черную футболку. Его короткие каштановые волосы были влажными. Он пересек комнату и сел в кресло напротив моего стола, опершись локтями о колени.