Каменная принцесса
Шрифт:
Через пару месяцев, после того, как я отбросила свой гнев и разочарование, я смогла проанализировать и эти отношения. В некотором смысле, я должна была поблагодарить Шоу за этот новый взгляд. Поскольку он ранил меня так глубоко, что я поклялась измениться. Я поклялась повысить свои стандарты.
Если мужчина не дотягивает до планки, он может идти к черту. У меня были свои ожидания, и я не снижу их ни на дюйм.
Я училась на отношениях вокруг меня, крала кусочки счастливых фотографий для своего собственного коллажа.
Брайс
Доверие.
Партнерство.
Дрейвен любил Крисси всем своим существом, даже после смерти. Он совершил несколько ошибок, но его сердце всегда принадлежало ей.
Преданность.
Женевьев и Исайя так сильно верили друг в друга. Никакое судебное разбирательство не разлучило бы их.
Привязанность.
Дружба. Любовь. Мир.
Может быть, мне повезет, и я поставлю галочки рядом со всеми ними. Может быть, у меня будет шанс создать собственную семью и родить ребенка, такого, как тот, что у меня на руках.
Предательство Шоу вдохновило меня на этот список. Я делала все возможное, чтобы оглянуться назад на наше совместное время и посмотреть на него с нежностью. В некоторые дни я добивалась большего успеха, чем в другие, но я выздоравливала. Я надеялась, что однажды воспоминания о нем не будут такими горькими.
Амелии, дочери Женевьев и Исайи была всего неделя, она тихонько вздохнула у меня на руках, и я передвинула нас обеих, нежно покачивая.
— Ты такая драгоценная. — Я погладила пальцем ее носик-пуговку.
— Правда же? — спросила Женевьев, выходя по коридору из их спальни. Ее мокрые волосы были причесаны, и она была в мешковатых спортивных штанах. Ее движения были скованными и слегка болезненными, когда она села в глубокое кресло напротив дивана.
— Чувствуешь себя лучше?
Она кивнула.
— Спасибо. Внезапно стало трудно принимать душ.
— Этого следовало ожидать.
Женевьев и Исайя пережили свою первую неделю в качестве родителей, но оба были измотаны. Сегодня я принесла им суп и хлеб, а потом вызвалась посидеть с Амелией, пока Женевьев принимает долгий душ.
Пока ее матери не было, я изучала личико малышки, пытаясь решить, на кого она похожа. Я еще не пришла к выводу, но волосы у нее были как у Женевьев.
— У нее волосы Дрейвена. Твои волосы.
— Да, это так. — Женевьев улыбнулась дочери. — Могу я попросить тебя об одолжении?
— Конечно.
Радость в ее глазах потускнела.
— Я думала о нем. О папе. Ты знала его намного лучше, чем я. — Я прожила с Дрейвеном годы, в то время как Женевьев знала его всего несколько месяцев. — Ты поможешь мне?
— С чем?
— Я хочу, чтобы Амелия узнала, кем он был. Его хорошие стороны. Может быть, ты поможешь мне рассказать ей о нем.
О, сердце мое.
— Для меня это было бы честью.
Я
— Твой дедушка был лучшим человеком, которого я когда-либо знала. Он спас мне жизнь.
— Он спас тебе жизнь? — спросила Женевьев. — Я этого не знала. Как?
— Он дал мне семью. Дал мне то, за что стоит бороться. Я была сломленной девочкой, когда приехала жить в Клифтон Фордж, и он не забрал меня. Он ожидал, что я приду к нему сама. Так я и сделала.
Дрейвен не верил в жалость. После того, как я познакомилась с ним поближе, он спросил меня о моем детстве, и я вкратце описала общее ощущение от дома моего детства. Он внимательно слушал. Сопереживал. Затем сказал мне кое-что, что определило курс на мое будущее.
Ты сильнее и лучше, чем твое прошлое. Выбери жизнь, которую ты хочешь, и надрывайся, чтобы так она и сложилась.
На пути были ухабы, но я все равно надрывалась.
— Дрейвен пригласил меня сходить куда-нибудь на мой двадцать первый день рождения, — сказала я Амелии и Женевьев. — Он не позволил парням пойти с нами. Мы пошли в «Бетси», и он заказал мне лимонную каплю (прим. ред.: лимонная капля — это коктейль на основе водки с лимонным, кисло-сладким вкусом, приготовленный с использованием лимонного сока, трипл сек и простого сиропа). Я успела сделать два глотка, а потом он забрал ее. И потащил меня по улице в «Стокярдас» и купил мне бургер и колу. Он всегда был защитником, твой дедушка
Женевьев рассмеялась.
— Это похоже на него.
— Я никогда не говорила ему, что после того, как я вернулась домой, Дэш, Эмметт и Лео появились у меня дома, и мы вернулись в «Бетси», где они напоили меня до бесчувствия. Меня никогда в жизни так сильно не рвало.
Даже свадебное пьянство не могло сравниться с тем днем рождения.
Исайя появился из-за угла кухни.
— Хм?
Мы с Женевьев захихикали, отмахиваясь от него.
— Ничего.
Он вошел в гостиную и первым делом подошел к креслу Женевьев, наклонившись, чтобы поцеловать ее. Затем он подошел и опустился на колени рядом с диваном, глядя на свою дочь, как на чудо, которым она и была.
— Как у нас дела, тетя Пресли?
— Здорово, — прошептала я. — Действительно здорово.
Если бы «тетя Пресли» была настолько близка к семье, насколько это возможно, я бы назвала себя благословенной на вечность. Как Дрейвен присматривал за мной, я буду присматривать за этой малышкой и мальчиками Брайс и Дэша.
За входной дверью послышались шаги, и Исайя поспешил туда, прежде чем звонок в дверь успел разбудить Амелию.
— Привет.
— Привет. — Люк вошел внутрь, быстро закрыв за собой дверь, чтобы не впускать холодный воздух. В руке у него был букет желтых роз, идентичный тому, который он взял с собой в больницу на прошлой неделе, когда мы ходили навестить Амелию после ее рождения. — Я надеюсь, они не замерзли по дороге.