Каменная принцесса
Шрифт:
— Ты бы хотела, чтобы я был там?
Я положила руку ему на бедро.
— Я благодарна тебе, но думаю, нам нужно поговорить наедине.
— Я буду прямо за соседней дверью, если ты передумаешь.
— Это так… отстойно. — Я опустила взгляд, озвучивая один из своих страхов. — Раньше мы знали друг о друге все, но сейчас Скарлетт кажется другим человеком. У меня такое чувство, что я больше не знаю свою сестру. Что, если мы не понравимся друг другу?
— Такое случается. В семьях все сложно. Мой отец был моим героем, и я звонил ему почти каждый день. А теперь я
— Однажды вы поговорите.
— Что заставляет тебя так думать?
— Ты любишь свою семью, Шоу.
Всякий раз, когда он говорил о своей маме или сестрах, он улыбался, и его глаза загорались. А в тот день, когда он рассказывал мне о своем отце, в его голосе была такая болезненная тоска. Он не был озлоблен или зол; он был глубоко разочарован. Когда-нибудь это пройдет, и он будет готов снова поговорить со своим отцом.
— Ты еще не готов, но однажды будешь. Я никогда не встречала твоего отца, но я не думаю, что он злой человек. Он не похож на Маркуса Вагнера. Маркус не думал, что сделал что-то не так. Он чувствовал себя праведным и оправдал свои действия. Твой отец признался.
Шоу уставился в стену позади меня, его взгляд был устремлен в никуда.
— Я знаю, каково это — иметь злого отца. — Я сжала его ногу. — Мой отец тоже не думает, что он сделал что-то плохое. Он думает, что это его право насиловать свою жену и бить своих детей. Стал бы твой отец когда-нибудь так обращаться с тобой или твоими сестрами?
— Никогда, — тихо сказал он.
— Он больше не твой герой, и это нормально. Но он все еще твой отец, и я могу сказать, что ты все еще любишь его.
Шоу грустно улыбнулся мне.
— Я не готов позвонить ему.
— Тогда подожди. Спешить некуда. — Я еще раз похлопала его по ноге, затем потянулась за своим кофе, отхлебнув его, пока он не остыл.
— Ты бы хотела остаться в Монтане? — спросил он.
— Это мой дом.
Дом, который я создала для себя, с семьей, которая любила меня безоговорочно. Семьей, которая пришла на моею свадьбу, хотя они ненавидели жениха, просто потому что я попросила их.
Я хотела жить рядом с ними. Хотела разделить нашу жизнь, соединить ее воедино. Хотела приходить в дом Женевьев, когда у них с Исайей родится еще один ребенок, и присматривать за их детьми, пока они отдыхают. Хотела устроить рождественский ужин с Дэшем и Брайс. Хотела встречаться с Эмметтом и Лео за кружкой пива в «Бетси» случайными пятничными вечерами, чтобы говорить ни о чем и безжалостно дразнить их за то, что они вечные холостяки.
— Я хочу всего этого, — призналась я. — Я хочу тебя и Монтану.
— Хорошо. — Шоу кивнул.
— Хорошо? И это все?
— Хорошо, — повторил он. — Тогда мы живем в Монтане.
— А как насчет Лос-Анджелеса? А как насчет твоей карьеры?
— Лос-Анджелес никуда не денется, и мне не обязательно там жить, чтобы выполнять свою работу. Мне нужно будет время от времени путешествовать и видеться со своей семьей, но пока я могу убедить тебя поехать со мной, это может стать моим домом.
Вау. У меня кружилась голова, когда я пыталась переварить его слова. Мы говорили
Мы построим нашу жизнь здесь с моей семьей. И будем летать по всему миру, когда это будет необходимо.
— Я никогда не летала на самолете, — выпалила я. Почему это было самым важным фактом, о котором нужно было сообщить, было загадкой.
Шоу усмехнулся.
— Тогда тебе повезло, потому что так случилось, что у меня есть самолет.
— Это был не тот разговор, который я планировала провести сегодня.
Шоу взял у меня из рук кружку с кофе и вытащил меня из кресла, заключив в объятия.
— Назови ты Монтану, Калифорнию, Японию или Антарктиду, это не имело бы значения.
Я прижалась ухом к его сердцу, впитывая ровный стук.
— И если бы ты сказал, что хочешь жить в Калифорнии, я бы переехала.
— Лучше замолчи, иначе я запру нас в комнате ожидания и воспользуюсь одним из тех диванов.
Я улыбнулась.
— Я почти уверена, что Дэш и Брайс заявили права на эту комнату.
— Иии, я больше никогда там не сяду. — Я хихикнула, когда он поцеловал мои волосы и отпустил меня. — Я выйду отсюда и позволю тебе приступить к работе.
— Чем ты собираешься заняться сегодня?
— Мне нужно сделать несколько звонков.
— Что за звонки?
Он подмигнул.
— Увидишь.
Я проводила его до двери, привстав на цыпочки, когда он одарил меня неприличным поцелуем.
— Я попытаюсь уйти с работы пораньше, чтобы поговорить со Скарлетт. А потом приду к тебе.
— Ладно. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Позвоню. — Я поцеловала его снова, подавив свое обычное прощание.
Шоу не больше не говорил «прощай». Сомневаюсь, что с кем-то другим я бы заметила, но для Шоу это слово всегда много значило. Отказ произносить его казался ему важным, поэтому я тоже перестала.
Он помахал мне рукой, выходя на улицу, и я закрыла за ним дверь, закрываясь от мгновенного порыва холода. Вернувшись в свое кресло, я включила вентилятор отопления под своим столом на полную мощность, и день пролетел как в тумане, пока я наверстывала упущенное в начале недели. Мой план уйти пораньше был сорван, и было уже около пяти, когда я подготовила депозиты, чтобы отвезти их в банк, и почту, чтобы отнести в почтовое отделение.
Я поспешила выполнить свои поручения, а когда вернулась домой, грузовик Шоу стоял у него на подъездной дорожке. Я помахала ему рукой на случай, если он стоял у окна и следил за мной, затем вошла внутрь, чтобы повидаться со Скарлетт.
Она была в гостиной, смотрела фильм. Ее волосы были собраны в неряшливый пучок. На ней были спортивные штаны, которые я принесла ей вчера вечером, ноги босые, она свернулась калачиком на диване.
На экране мелькнуло лицо Шоу.
Волна гордости наполнила мою грудь, когда я села рядом с ней на диван. Голос Шоу наполнил комнату, когда он разговаривал со своим командиром на экране.