Каменное сердце
Шрифт:
— Когда они подошли к пролёту, я спрятался. Там были статуи жрецов, скрывавшихся в специальных выемках, за которыми было пространство. За которая я и спрятался. — Проговорил с отдышкой пленник.
— Что было дальше. — Потребовал муирец со шрамом.
— Дальше… Мы спускались глубже в храм где становилось всё холодней, и опасней. — С дрожью в голосе проговорил пленник.
— Каких опасностей? — Уточнил заместитель.
— Наверное ловушек господин Башир. — Проговорил один из стражников. На что потом резко замолк, увидев взгляд заместителя.
— Нет. Нет. Не ловушек тогда
***
Мы проходили по тёмному коридору где кроме света факелов нечего не было видно. Моё зрение тогда привыкла к этой темноте, и я мог разглядеть силуэты стен, колон, кувшинов, скелетов умерших послушниц. Каждый из которых вёл глубоко в храм. Они молчали всю дорогу до одного из залов где прорастали засохшие растения, а многих местах была паутина, липкая и мерзкая. Меня удивляла как пауки могли жить здесь если толком насекомых не было. Возможно они ели себе подобных.
Они остановились ещё на одной фреске в стене. Закутанный муирец потрогал её рукой, поглаживая словно кошку. Восторгаясь ею словно нагой девой.
— Всё же они великолепны. Фрески древности. Пусть великое солнце опалит меня до углей если я не прав. — Отпрянув руку, в куфии пошёл дальше, пока первый смотрел на фреску. На ней был изображённая жрица, державшая в руках скульптуру в руках на специальном пьедестале, а люди покланялись ему или ей.
— Её я где-то видел. — Проговорил первый с повязкой на глазу, прикасаясь к фреске, и снова замирая словно статуя. Вроде бы он дышал, но стоял не шевелясь, как парализованный.
— Господин Ол? — Но тот поначалу не отвечал.
***
Комната была заполнена шёпотом. Муирци в льняных тканях бурно что-то обсуждали: жрецы, послушники. Кладка из песчаного кирпича выглядела в свете факелов мрачной и жуткой, но это некого не смущала. Шёпот прекратился, когда в зал вошла главная жрица, рыжеволосая муирка цветом осеней листвы и золотым блеском в глазах. Она шла медленно, поднимаясь на специальную площадку босыми ногами. В руках, в специальном держателе была скульптура сердца. Жрица обернулась к людям, которые замолчали тут же в её присутствии. Стало тихо, так тихо что можно было услышать, как по коридорам бежит мышь к складам с зерном.
— Муе ек Мур. Го ес’тун, се, силь. — Громко проговорила она серьёзным тоном без запинок, оглядывая всех строгим взглядом. — Ус’пор цик’силь! Пор’хело Се! Пор’се’силь. Ек оро’зи. — Дальше её перебила в бежавшая комнату служительница, заливавшееся потом и тяжело дыша, словно бежала с тяжким грузом на плечах.
— Се! Се’силь’си! — Проговорила засыхающее прислужница, подходя к главной жрице. Та недовольно посмотрела на неё полыхающим взглядом, прожигая до костей.
— Хё’го аве’мит ов сё’силь! — Послушница отскочила от полыхающей гневом жрицы, но сквозь скрежетающие зубы смогла промолвить пару слов.
— Му’Теньгу! Воп тун’ши се’cиль! — Глаза у главной жрицы округлились. После она слегка нахмурилась, опуская глаза
***
Человек с повязкой на глазу, тут же отдёрнул руку. Начал её сжимать и разжимать, проверяя чувствительность пальцев или что-то ещё. Второй в платке непонимающе смотрел. Стоял он так около минуты, но ощущение было, что он где-то далеко отсюда. Там куда не кто из нас не сможет попасть.
— Вы в порядке? — Спросил муирец в платке, крепко сжимавший в руке факел. Свет пламени освещал коридор, но пугал своими тенями. В полумраке они выглядели ещё страшнее и пугающе. Передвинув ногу, чтобы приблизиться, тут же осёкся. Часть глиняного кувшина треснула подомной, из-за чего они тут же достали мечи начали вглядываться в тьму. Я же старался не двигаться, чтобы меня не попытались убить. На тот период мне не было выбора как двигаться за ними в глубь тёмных коридоров старого храма.
— Ты это слышал? — Спросил одноглазый. Его меч блестел в свете огня, но явно не выглядел какой-то безделушкой. На спине в чехле у него что-то было ещё. Но накидка не позволяла разглядеть. Возможно лук.
— Да. Где-то перед нами. Таится. Возможно готовиться напасть. — После наступила гробовая тишина. Если я пошевелюсь, то лезвия меча нагонит меня. Ноги были дрябки и особо не слушались.
***
Навес колыхался всё сильнее, как только ветер начинал усиливаться. Воины ходили по лагерю стараясь прятаться в тени от полыхающего и прожигающего солнца. Сегодня оно было намного горячей в какой-либо другой день. Заместитель сидел на недавно поставленном рядом стуле слушая рассказ связанного человека с мешком на голове. Мешок спасал от лучей солнца, защищая человека, но жар доставал до него и так. Муирец наблюдал за ним, а стражники то и дело зевали и бывало переговаривали между собой.
— Сколько мы тут уже торчим? — Недовольно проговорил один из них. — Час? Два? Три? — Он старался говорить шёпотом чтоб не услышал заместитель.
— Стой молча. А то выхватим. — Поморщив брови недовольно проговорил второй. Башир слышал всё что говорит стража, у него было огромное желание отправить их на склад перебирать провиант или выгребать песок из палаток. Но сейчас, он занят получением информации. Заключённый начал сухо кашлять. Заместитель подозвал одного из болтливых чтобы тот дал ему воды. Сделал пару жадных глотков, довольно выдохнул. Губы покрылись влагой и не сильно беспокоили во время беседы, как и жажда.
— Сегодня очень жаркий день. — Проговорил заключённый смотря в мешке в направлении солнца.
— Да. Сегодня солнечный свет чересчур озлоблен. — Проговорил с ноткой недовольства заместитель. — Спорю что сегодня что-то случится и явное чувство не из хорошего. — Посмотрев сквозь ткань на стоящее солнце в зените, ярко полыхающее в небосводе. — Но нечего менять тему. Продолжай рассказ. — Заключённый минутно промолчал. — Они тебя обнаружили?
— Нет. Там случилось «непредвиденное». — Башир заинтересовала, как он выделил это слово. — В руинах надо было бояться не ловушек.