Каменное сердце
Шрифт:
***
Замерев словно статуэтка, видел, как они приближались ко мне, шаг за шагом, держа факел в руках и мечи наготове. Страшней всего выглядел белый человек, которого кличали Олом. На его лице не было страха. Он шёл медленно шаг за шагом, держа крепко меч, и вглядываясь во тьму. Было ощущение что повязка совсем ему не мешает, и он видит всё как двумя здоровыми глазами и было жуткое ощущение что он видит меня сквозь тьму.
— Господин Ол. — Проговорил муирец закутанный в платок. С повязкой обернулся, не выпуская из рук меча. Подошёл к нему.
— Что ты нашёл? — Меч он не убирал. Но подойдя ближе второй посветил факелом показывая на труп в доспехах из-под которого торчали кости и куски плоти, по которым перебирая восемью лапами маленькие пауки, доедая остатки. — Член экспедиции?
— Думаю,
— Нет. Личный дневник. Пригодиться. Он в хорошем состоянии, так что мы сможем узнать, как проходила экспедиция. — Пролистав ещё около половины записей, остановился. — Вот начало. — Сделав паузу, начал читать. — Мы наконец-то отправимся в древний храм, который недавно обнаружили возле военного лагеря. Кажется, его находкой послужил упавшая монолитная плита, торчащая на поверхности.
— Давайте чуть дальше.
— Вовремя осмотра храма, погибла двое членов нашей группы и один пропал. Солдат что увязался за нами погиб на кольях почти у самого входа. На второго обрушился проход раздавив камнями. Потерять Горина была сильная потеря. Ведь он знал большую часть про древний храм. Добавок при обрушении, мы не можем вернуться обратно. Следом у одной из стен исчез Калис. Мы только вошли в этот храм, а уже потеряли почти половину. Дойдя до центрального зала, мы обнаружили алтарь и скульптуру виде сердца, работа была очень тонкой, словно оно было настоящим и билось. Наша группа из трёх человек, положила его в сумку профессора Шарье. Я же больше был заинтересован фауной, которая тут обитала. Я поймал несколько пауков и положил их специальные колбы для образцов, естественно живых. От мёртвого не будет большего толка.
— Кажется идея взять этих ползучих тварей была не лучшая. — Муирец смотрел на несколько разбитых колб. — Куда же они пошли? — С повязкой вернул взгляд к дневнику.
— Мы решили устроить временный лагерь в главном зале. Но спустя пару часов, профессор начал от нас отстраняться, и вести себя довольно странно. Он был довольно нервным, и постоянно оборачивался на каждый шорох. Как только мы решили где разбиваем лагерь. Он был категорически против и сказал, что нам срочно нужно подняться. Говори, что стены давят и постоянно ему шепчут, прося уйти отсюда. Мы решили, что профессора стресс от потери половины команды и нахождения под землёй. Спорю это пройдёт как он поспит.
— Что-то мы не увидели лагеря. Может есть ещё одна комната с алтарём? Та воронка должна куда-то выходить.
— Лагерь был разбит в другом зале с алтарём, совершенно не похожим на верхний. Профессор более-менее успокоился и лёг спать. Сумку из рук он не отпускал. Радость находки? Или что-то другое? Думаю, сейчас нам нужно отдохнуть. Мы почти провели тут сутки, стены и правда давят на голову. Сквозь сон услышал шкрябанье, а следом шаги, идущие куда-то в глубь, раздавались эхом по помещениям. Поднявшись с постилки и протерев слипающие глаза, увидел уходящего в тень профессора, державшего в руках сумку со скульптурой. Был ещё один звук. Звонкий, напоминал стекло. Кажется я на что-то наступил. — После этого записи в дневнике заканчились.
— Кажется не далеко он убежал. Вот
— Нету. А журнал, который мы нашли в начале был залит кровью. Если ты можешь читать сквозь кровавые пятна, можешь вернуться и посмотреть. — С повязкой положил дневник в свою сумку на поясе и огляделся. — У меня чувство что за нами следят.
— Господин Ол. У меня это чувство, как только мы сюда вошли. Великое солнце смотрит за нами и за нашими действиями. — Хмыкнув, западник пошёл дальше по коридору сквозь холодный воздух, весящий вокруг, а тело не покидала чувство, что мёртвые до сих пор тут.
***
Полыхающее жёлтым светом солнце, продолжала ярко гореть в зените, нагревая всю округу словно угли в печи. Муирци всё чаще стояли у умывальников стараясь охладить свои горячие тело, после утомляющих тренировок с командующими взводов. Заместитель продолжал сидеть под навесом периодически попивая воду из фляжки. Стражники словно подсохшие цветы, выискивали большую и прохладную тень где можно укрыться.
— Ну и жарень. — Проговорил первый стараясь оттянуть ворот, который плотно прилегал. — Вот бы сейчас нырнуть в речку и охладиться. — Второй не отвечал. Лишь жадно пил из фляжки. — Тише! Оставь немного. Нам тут до вечера стоять.
— Замолчите! Без вас тошно. — Заместитель сделал пару глотков, и протянул её к губам заключённого. Не снимая мешка, а лишь слегка его задрав он сделал пару глотков, смочив губы и язык. — Продолжай. Значит ты отправился следом за ними в глубь храма. Постоянно скрываясь в тени. Удивлён что господин Ол тебя не нашёл, обычно он сразу режет горло. — Связанный человек взглянул. — Ну ты жив. А их нету. — Уже с недовольством проговорил Башир.
— Мы прошли дальше по коридору, по тёмному веющему злом. И вышли в обширный зал намного мрачнее. Он был наполовину сделан из тёмных камней, а алтарь по центру был покрыт засохшей кровь. — Губы слегка задрожали.
— Слушаю. Продолжай.
***
У алтаря красовались небольшие канавки, идущие в сторону, где постепенно начинались слышаться стоны и смех. Кто-то громко смеялся сквозь тихие и глухи стены храма. Эхо разносилось по всем комнатам. Сквозь свет факелов в темноте начала мерцать тень, прыгающая с одного места на другое. Было страшно, ноги совсем не хотели идти, а безумный смех продолжался.
— Оно выбрала меня! Меня! — Раздался смех клоуна. — Наконец. Оно говорит со мной… со мной… и только со мной. — Фигура тут же оказалась у западника. Ужасное лицо стояла прям в притык к его. Изуродованное, словно в ожоге, с челюсти свисала кожа, обнажая ряд нижних желтоватых зубов, возле глаз пульсировали язвы. Глаза были мутные словно мрамор, сквозь которые тускло виднелся красно-фиолетовый зрачок. — Ты. — Протяжно со злобой проговорил он, задирая руку чтобы ударить. — Оно хочет тебя! Но, оно моё! — Вся его правая рука, была покрыта пауками, которые, то и дела ползали по ней заползая под кожу, а волдыри лопались образуя новые, кожа свисала обнажая кости и мышцы. Кисть руки была неестественно выгнута назад, за место неё было насекомое чуть больше ладони, образуя своими лапами четыре параллельно друг другу пальца. Зазвучал лязг стали. Меч молниеносно вышел из ножен, блокируя изуродованную руку с которой капала слизь. С повязкой слегка согнулся в коленях, но устоял и пнул в брюхо уродца. Тот отошёл, смотря себе в запутавшиеся ноги. — Смешно. — Из одежды на нём была порванная рубашка с кусками доспеха на левой стороне, латные сапоги и шаровары с щитками. — Оно моё! — Сделав шаг в тень, он растворился в ней словно капля в океане.
— Хелес! Спина к спине. — Муирец не понимающе притормаживал, не зная, что делать. — Хелес! — Сообразив, сделал шаг к западнику, но тут же замер. — Ты что встал! — Опустив взгляд увидел, как изуродованная рука схватила его за сапог и держит мёртвой хваткой. Не задумывая не на мгновение, меч блеснул в свете факела, отрубая кисть. Полилась зеленоватая жидкость. Уродец завопил, а кисть осталась висеть. — Очнись! Если ты сейчас сдохнешь, я зарублю тебя на глазах твоего бога прям у его врат! — Муирец быстро оцепил руку, достал меч, приготовившись к нападению.