Каменные драконы

Биверсдоттир

— Нет, тепло, — отозвалась Лианна зло. Дуется, конечно. — А папа был рад, да. Селвин, слушай, я, оказывается, бастард.

Она всхлипнула, утерев нос кулачком. Селвин хмыкнул:

— Да хоть бастард бастарда, Лиа. Мне дела нет. Я люблю тебя. Если ты хотела меня этим напугать, знай — мне это не важно.

— Ты будешь смеяться, но я действительно бастард бастарда, — в голосе ее слышалась грусть. — Мой отец — бастард короля Роберта, один из последних Баратеонов. Мама очень боялась, что королева о нем узнает и казнит. Много лет назад они пришли к Сансе Старк. Они хотели жить в Винтерфелле. Санса отказала. И обещала прикрыть позор матери и ничего не говорить о ее муже в обмен на услугу.

— Они же женаты,

почему тогда бастард? — спросил Селвин.

— Почему, почему… Санса не признала брак, значит, его нет… Иначе бы меня здесь не было, — грустно закончила ЛИанна.

— Ты… Ты хочешь сказать, твой брак нужен, чтобы Королева не казнила твоего отца? — Селвин уставился на девушку. Его охватил прилив нежности. Столько самоотверженности в ней, столько покорности, а ведь это ей совсем не свойственно…

— Да, — ответила Лианна обреченно. — Я люблю папу. Да, я зла, чертовски зла, но его жизнь важнее моего счастья. Только смерть невозможно исправить. А если он умрет — что будет с мамой? Кто будет воспитывать моего брата Джона?

— Должен был быть другой способ… — уверенно сказал Селвин.

— Не было никаких способов. На Баратеонов охотятся, как на кроликов, — грустно прошептала девушка.

— Я не отрицаю, — продолжил Селвин. — И ты вправду похожа на Баратеонов, я знаю пару бастардов короля… Мию и еще одну девушку. Бастарды, это…хм…

— Ты должен мне рассказать теперь… — Лианна полуобернулась к нему. — Ты меня слушал, теперь говори о своем. И не ври мне, врун из тебя никакой.

— Видишь ли… — он начал издалека, сбиваясь и пытаясь уклониться, но девушка навела его уточняющими вопросами на больную тему. Он рассказал про своих старших братьев и сестру — бастардов его отца, умерших задолго до его рождения. — Лиа, я не понимаю. Ведь родная сестра, как? Я пытался представить, но… это ненормально. Дженна… Кира…

— Селвин, мы не знаем, как это было, — Лианна спокойно восприняла его ужасный рассказ. — Таргариены женились на сестрах, это просто … ну, не знаю… Может быть, они всегда чувствовали в себе, что Таргариены. В любом случае, какие бы ни были наши родители — они родители. Мои меня вообще, считай, продали. И я люблю их все равно. Без них нас не было бы.

Они посидели еще молча, как два изваяния. Где-то вдалеке ухала сова. Ветер шевелил листву, пробегая по макушкам.

— Жаль, что я не успела попасть в Убежище, — грустно шепнула Лианна.

— Я обещаю тебе возместить эту ночь, Лучница, — ответил Селвин, проваливаясь в сон.

— Ловлю тебя на слове, Всадник, — улыбнулась Лианна, засыпая.

========== 51 Правильный выбор/ Бриенна flashback ==========

Из-под копыт коня вспорхнула какая-то мелкая пичуга, и Бриенна, вздрогнув, угрюмо посмотрела на дорогу. Она давно оставила позади Ров Кейлин и почти проехала Перешеек. Снова можно было охотиться на зайцев и ловить рыбу в глубоких студеных ручьях. Скоро она выедет к Зеленому зубцу, но много раньше земли вокруг пропитают бесчисленные мелкие протоки и заводи. Бриенна скучала по Речным Землям так, словно они были ее родиной.

Она ехала словно во сне, пытаясь быть бдительной и осторожной, что ей совсем не удавалось. Мысли ее раз за разом, выделывая причудливые петли в ее сознании, выкидывали обрывки воспоминаний. Ее бил озноб, а в душе поселилась абсолютно беспочвенная беспокойная надежда.

Дружина лорда Мандерли, встретившаяся ей на пути к Перешейку, приняла ее радушно, что было для Бриенны в равной степени неожиданным и приятным событием. Она была посланцем Королевы Севера, и словно бы этот статус сделал ее в глаза людей другим человеком. Ее не травили, место у костра было удобным, пища обильной. Бриенна с грустью покидала их, зная, что дальнейший путь ей надлежит проделать одной, поскольку люди Мандерли

усилят гарнизон рва Кейлин. Именно они рассказали девушке о сложном положении в Белой Гавани и отсоветовали в нее ехать. Войско Ланнистеров, вернее, их флот вот-вот должен был подойти под ее стены. Гавань не мог покинуть ни один корабль.

Дорога шла краем узкой каменистой теснины, на дне которой змеилась лента реки, исчезая далеко впереди в зеленых полях. Долгий путь вдоль Зеленого зубца вел ее мимо многих знакомых мест, а в памяти навязчиво и неотступно всплывал Джейме. Его слова, его поступки. Бриенна прикрыла глаза рукой, заслоняясь от закатного светила, и немедленно вместе со светом слепящего солнца под ее веками возникло его лицо. Рот, раздвинутый в лукавой усмешке. Зеленые глаза под золотыми бровями смотрят изучающе. Отросшие пряди тускло отливают золотом, взлетая надо лбом непокорным мысом.

Девушка запомнила его таким. Была глубокая ночь, когда Бриенна видела Джейме в последний раз. Она вышла на воздух из затхлой пещеры, где устроила свое жилище леди Бессердечная. Звезды смотрели на нее из бархатной глубины небес бесконечно мудрыми пронзительными глазами. Бриенне хотелось плакать и, как ни странно, спеть какую-то грустную первобытную песню, по-волчьи запрокинув голову. Она всматривалась в небесную бездну, пока глаза не заболели, а когда отвела свой взор от них, увидела Джейме. Он подошел неслышно и теперь стоял боком к ней, опираясь на короткое копье, а потом обернулся, скрестив руки на груди, и пристально посмотрел на нее. Что-то в его взгляде, сродни тоске, такое пронзительное и щемящее, напугало ее и вместе с тем стало обещанием. Она как зачарованная стояла и смотрела ему в глаза, не в силах разомкнуть эту тонкую связующую нить, что держала слишком сильно и тянула слишком больно. Никогда Бриенна не страшилась боли, не ведала страха, лишь боевой кураж да упоение правильностью происходящего и слаженностью собственных действий — взмахов меча, уклонения, финтов и защит. Против Джейме Ланнистера она была беззащитна.

Этот мужчина вызывал в ее сердце трепет. Он пугал и манил одновременно. Его слова опутывали ее тонкой паутиной, где равно могли быть и оскорбления, и нежность. Временами ей казалось, что ее чувство взаимно, и лицо ее тогда заливала жгучая краска стыда, а сердце билось как бешеное. Много чаще она видела в его глазах жалость, насмешку или даже вызов. И по-прежнему она не могла оторваться, когда они встречались взглядами. Она слышала, как о ней говорили в братстве. Шлюха Цареубийцы, ланнистерская подстилка. Казалось, каждый встречный знал о ней что-то невыносимо мерзкое. Мужчины на нее смотрели косо, а женщины плевались, когда она проходила мимо. И те, и другие старались сесть подальше, избегая всякого общения с ней. Многие годы она жила в одной и той же мрачной, но неизменной реальности, и только сейчас она стала ее угнетать. Отчасти потому, что положение вещей ей надоело. Главным же образом оттого, что эти люди, к несчастью, были правы. Бриенне хотелось быть рядом с Джейме. Кажется, он прочно заменил в ее сердце Ренли Баратеона, ее погибшего короля. Бриенне было страшно и горько от этого. Она знала, насколько ее чувство безответно, но оно наполняло ее радостью и временами глупым восторгом.

Конь тревожно заржал, и Бриенна оглядела дорогу, очнувшись от своих дум. Где-то невдалеке был путь в Убежище, но без провожатых она не могла его найти. В тот последний раз, когда она видела Джейме, он так долго и пристально смотрел в ее глаза, что она уже ждала какой-то фразы или действия. Ей вдруг захотелось, чтобы ее самые страшные фантазии воплотились. Чтобы он поцеловал ее, может быть. С репутацией Бриенны уже ничего нельзя было сделать, она была непоправимо испорчена, так почему она должна была сопротивляться его обаянию? Он не сделал ничего такого. Продолжая смотреть ей в глаза, он сказал отстраненно: