Каменные стражи
Шрифт:
— Вот он, — сказала Гвендалин, указывая на человека, лежащего на плетёном диване. — Я старалась сделать всё, что только было в моих силах, и думаю, температура у него уже спала.
Услышав шаги Гвендалин, Манфред слега спустил руку с дивана и негромко застонал.
Обливии хватило десяти секунд, чтобы понять: он притворяется.
— Манфред! — строго произнесла она.
Водитель вытаращил глаза так, будто его неожиданно ударили, и спрятал руку под одеяло. Посмотрел на женщин,
— Госпожа Ньютон! — воскликнул он, прикрываясь одеялом. — Я… как…
— Спокойно! — приказала она. — Спокойно! Что случилось?
— Я… — Манфред так и стоял, вытаращив от удивления глаза и открыв рот. — Я… упал…
— Откуда?
— Я… я… — он тщетно пытался придумать какой-нибудь умный ответ.
Гвендалин замахала руками, словно крыльями:
— С Солёного утёса. Он повторял это всё утро!
Манфред пробормотал что-то невнятное.
— И что ты там делал, интересно знать, на Солёном утёсе? — потребовала ответа Обливия.
— Я ехал туда на багги… По дороге на виллу «Арго»…
— И как же ты упал с этой дороги на виллу «Арго»?
Манфред выглядел совершенно беспомощным. Он хотел прикрыться одеялом, но не мог да так и стоял наполовину голый.
— Я пытался уйти от лошади…
— Ах вот как, — холодно произнесла Обливия, — ты, значит, пытался уйти от лошади.
Гвендалин почувствовала, что возникает какая-то напряжённость, и попробовала перевести разговор на другое.
— Может, попьём чаю?
Обливия взглянула на парикмахершу и расплылась в радостной улыбке.
— Прекрасная мысль. Пойдём, помогу тебе приготовить чай, а ты, Манфред, тем временем переоденься.
С этими словами она швырнула водителю одежду, которую привезла для него.
— И никаких вопросов, — угрожающе шепнула она ему, когда парикмахерша вышла за дверь. — Иначе уволю!
Кухня Гвендалин была такой же красивой, как и всё в её доме. Синие стены, полочки с сухими цветами и подсолнухами.
Гвендалин поместила на поднос три фарфоровые чашки с серебряной каёмкой и поставила на плиту чайник с птичкой.
— Когда он закипит, птичка засвистит, — объяснила парикмахерша.
— Великолепно! — произнесла Обливия. — У тебя чудный дом.
— Вы находите? Это всё я сама сделала, то есть… Я всё сама придумала, а потом мне помогли…
— Просто чудный! — прибавила Обливия. И решительно продолжала: — Послушай, дорогая, не знаю, как извиняться за то, что случилось. И думаю, что должна как-то отблагодарить тебя.
— Ну что вы! Это было… Это оказалось так приятно, поверьте. Вот уже много лет как никто не храпел в моём доме… И даже если этот человек бредил, а иногда
— Ты слышала, о чём он говорил?
— В основном повторял ваше имя. И потом ещё о каких-то ключах и дверях.
— Ах, о дверях! — с притворным огорчением произнесла Обливия. — Опять о том же! Конца этому нет!
— Чему нет конца?
— Двери — это пунктик Манфреда. Это у него… Как бы это объяснить… Ну, можно сказать, он коллекционирует двери.
— Чудесно, — облегчённо вздохнула Гвендалин, прибавив ещё и эту деталь ко всему, что уже знала о Манфреде.
— Да, но это мучительно! Чрезвычайно! Ты же видела, что случилось, не так ли?
— Вы имеете в виду падение с утёса?
— Да, именно падение с утёса.
— Он уверяет, будто упал с него уже второй раз.
— И всё из-за той же двери…
— Боюсь, я не понимаю вас, госпожа Ньютон.
Птичка на чайнике засвистела, придя на помощь, и Гвендалин налила кипяток в заварочный чайник.
— На вилле «Арго» находится одна старинная дверь семнадцатого или восемнадцатого века, которую он во что бы то ни стало хочет увидеть, — объяснила Обливия. — Но… по той или иной причине до сих пор это никак не удавалось.
— Бедняжка!
— И не говорите! Он практически ни о чём больше и думать не может. И вообще, когда вобьёт что-то себе в голову, то уже ничего не поделаешь. А ведь ему достаточно только всего лишь взглянуть на неё хотя бы раз! Но… по крайней мере до тех пор, пока всё не уладится… — Обливия жестом намекнула на что-то неопределённое, но Гвендалин не поняла её.
— Ну да, конечно. Вы имеете в виду эту историю с новыми владельцами… И тому подобное…
— Совершенно верно. И тому подобное. Ты ведь понимаешь, что невозможно явиться к этим лондонским господам и просить у них разрешения войти в дом, чтобы посмотреть на эту дверь.
— Ну да, могут принять за ненормального.
— Вот именно.
— Или спустить с утёса.
— Ещё хуже.
— Манфред, наверное, уже переоделся, — сказала Гвендалин и, взяв поднос, направилась в гостиную.
— О, несчастный, — проговорила Обливия и загородила ей дорогу. — Ах, если бы только он мог войти на виллу «Арго»! — Она взглянула на Гвендалин и прибавила: — Если бы кто-то направлялся туда…
— Подождите… — прервала её Гвендалин.
— А что? — вздохнула Обливия, посчитав, что, по сути, уже добилась своего.
— Я как раз сегодня должна отправиться на виллу «Арго», — ответила Гвендалин. — В шесть часов меня ждёт госпожа Кавенант!
— В самом деле? — Обливия изобразила удивление, взмахнув ресницами. — А не могли бы мы поехать туда вместе с тобой?