Каменские элегии. Изборник

Казарин Юрий Викторович

«В пепельнице окурок…»

В пепельнице окурок,в небе кусок луны.Тысячу слов, придурок,вытянешь из стены.Спи, говорю, покудасчастья на свете нет:значит, иное чудомучает этот свет.

«Отвернувшись к стене…»

Л. К.

Отвернувшись к стене,чтобы прямо сказать стране:ненавижу тебя, но неумирай, оставайся во мне,словно небо, растущее внепонимания неба; в винене

тони, не куражься в огнестужи, ужаса и, к стене,но с другой стороны – в окне —отвернувшись, прижмись ко мне.

«Глазам хватает неба и земли…»

В. Б.

Глазам хватает неба и земли:посмотришь вдаль – и плачешь там, в дали.Прошли по берегу коровы,оставив в пестрой наготесебя гравюрой на воде:вода из неба гнет подковыдля первых заморозков, гдеопавших волн сухая лепкауже идет секунды три,и пахнет снег, как божья кепка,наверно, пахнет изнутри.

«Утки летят на восток…»

Утки летят на восток,изображая кусоквремени, наискосокот бесконечного света,озера, ока, поэта,выстрелившего из летаосени в правый висок.Уток, наверно, с пяток,а присмотреться – четыревыгнулись, как локотокмузы, которая в срокдержит последний урокна леденеющей лире…

«Дурачок, дурачок…»

Дурачок, дурачок,отпусти домой зрачокс неба семидонного,людям похоронного,или неба сродного,для любви пригодного,неба золотого,как большое словос буковкой бу-бу,с молнией во лбуда с душой-обузой,с птичкой белопузой —ласточка пять разпоцелует глаз,ясный, бестолковый,к темноте готовый,коли белый светсъели на обед…

«Сухая гроза – что в завязке алкаш…»

Сухая гроза – что в завязке алкаш.С утра обезвожены поры позора.Рыданье подробно, как горный пейзаж,увязший в кириллице, где карандаш,себя истирая в леса и озера,иную грозу помещает в шалашна вечную вязку то мысли, то взора —в безумие неба, в морщины узораи в глухонемое мычание хора,когда за слезу все на свете отдашь.

«Птицы – в прошлое, в лето, на юг…»

Птицы – в прошлое, в лето, на юг,а листва, отбиваясь от руки ветвей, на единственный круготрывается перед ночлегоммежду голой землею и снегом.В легком солнце замешкался дрозд —взятки глаз ослепительно гладки,и дыханья шальные лошадкираспускают по воздуху хвост.По ночам выпадают осадкив виде звезд…

«Деревня дымом в смерть заехала…»

Деревня дымом в смерть заехала,где, снежный хлебушек кроша,мерцает бездна, словно зеркало,когда в него глядит душа.Где иней звезд ерошит брови,в глазах закрытых карта кровиво тьме с небесной совпадет —никто сегодня не

умрет…Никто сегодня не умрет.

«О, Господи, не умирай…»

О, Господи, не умирайсвоих животных и растенийи не вперяй без потрясенийтяжёлый, нежный ад осеннийв мерцающий и мёртвый рай.

«Чтобы вырезать дудку из ветки в лесу…»

Чтобы вырезать дудку из ветки в лесу,нужен мальчик-заика и ножик,и река, и чтоб небо щипало в носу,и пыхтел под рябинами ёжик.Скоро дождик равнине вернёт высоту,в одуванчике высохнет ватка.После ивовой дудочки горько во рту,после ивовой музыки сладко.

«Уже зима вбивает в землю гвозди…»

Уже зима вбивает в землю гвоздии сердце из небесной полыньивздымает, как рябиновые гроздинад пустотой. О, ягоды мои!..Жемчужный лед растет с ветвей – без створок,бесстыжий свой показывая стыд.Мне снится море. И оно шумитв моей земле, где ночь и минус сорок.И Млечный путь себя сгущает в творог,или в творог, как Иов говорит.

«Взгляд остановлен птицей…»

Взгляд остановлен птицей.Господи, стрекоза…Небо кольнёшь ресницей —Что это? Чья слеза?Вечность – простое чудо:видишь меня, вода?Скоро и мы оттудабудем смотреть сюда.

«Сорока на столбе…»

Сорока на столбе.Ну что ещё тебесказать, когда в окошкосмотрю: вот куст, вот кошка.Как время вдоль водыто пятится, то длится.Вот человек, вот птицаи на воде следы.И, как заведено,скользит с небес пшенопо лунному осколкуиз рук – из первых, ноневидимых, посколькукончается окно.

«У куницы…»

У куницыкороткие ресницы,как у кошки,а еще блошки,чтобы почесатьукушенное место, а потом, матьтвою за лапку,взяв себя в охапку —спатьи в себе свои сны обнимать:сломанную охотничью лыжу,на реке ледяную грыжу —прорубь, над рекою крышупрозрачную – видно рыбку,она держит себя, как скрипку,упирается в глубину,исполняя во сне улыбкуи крещенскую тишину.

«Деревня пустила…»

Деревня пустилабелые корни в небо.Знать, замесилаквашню для стряпни и хлеба.Принюхивается небостужей, звездой железнойк жизни над бездной…

«Проснёшься ночью – света нет…»

Проснёшься ночью – света нети не было его,как будто это новый свет,иное вещество.Всё исковеркано ледком —красивое зато,как будто кто-то босикомходил. Я знаю, кто…