Камешек в сапоге
Шрифт:
Равнодушные лица резко изменились, видимо у многих с воображением было все в порядке.
— Вот теперь ваша милость я твердо знаю, что вы истинно Наместник Императора! — подал голос здоровенный мужик, лежащий с краю. — Слава всемилостивейшему Наместнику! — внезапно просветлев лицом, заорал он. — Слава! Слава! Слава!
Не только я, но и все во дворе удивлённо обернулись на этот вопль души. Я подошел к нему и, перевернув восторженно глядящего на меня мужика, перерезал веревки, стягивающие его руки.
— Встань! …Как самый догадливый
— Слава! Слава! — тут же заорал вразнобой весь коллектив лежащих. Они что — решили, что у меня размягчение мозга или их нестройные вопли отогреют мою зачерствевшую душу?
— А ну тихо там! Замолкли! А ты кто у нас — такой догадливый? — обратился я к растирающему запястья мужику.
— Дош, ваша милость — господин Наместник. Палач — я.
— О как! — я картинно развел руками. — Смотри-ка как это я — угадал. Славно! А с чего это ты решил что я — «точно Наместник».
— Как же ж… ваша милость? Кто кроме истинно Наместника нашего славного Императора может до тонкости знать способы разных экзотических казней и пыток. Это лучшее и истинное подтверждение. Чать в столицах-то непросто вешают. Разные казни придумывают.
«Эх, и ни хрена ж себе… подтверждение…истинности», — опешил я от такого подтверждения, а вслух произнес:
— Ладно — жизнь ты себе заработал. А вот как насчет службы?
— Со всем моим уважением. Вы только возьмите. А уж я отработаю.
— А с чего это такое рвение, мил человек?
— Дык такому господину как вы служить… это такая честь.
— Хм… Честь, говоришь? И многое ты умеешь?
— Можете быть покойны — ещё ни кто не жаловался. Вы можете полностью на меня положиться. Отслужу — с моим почтением.
— Ладно, иди… и забери там свою амуницию. Двигай. Понадобишься — позову.
Я ещё разок оглядел лежащих. Вояки… — в основном. Просто воины на службе. Пара-тройка явно говенные личности. Остальные — обычные служивые.
Я подошел к «оборудованному» месту проведения судилища. На меня как-то странно поглядывали. Особенно Юлька.
— И чего ты так смотришь?
— Ты принял на службу палача?
— А что тебя так удивляет?
— Он палач…
— Профессия как профессия, — я пожал плечами. — Ничем не хуже других.
— Может ты ещё и в команду его возьмешь?
— Может и возьму. А что?
— Он палач — не соображаешь! «О-оче-ень нужная» профессия... — сарказм в её голосе был такой толщины, что на нем можно было тянуть трактор.
— И чего?
— Хм…
— Чего? Ты что ли самая тут умная будешь приговоры в исполнение приводить?
С такой стороны она на это дело не смотрела.
— Да, это нужный человек. Чего вы все на меня уставились? Театр одного актера — нашли?! Значится так. Расселись!
— Ты! — я ткнул в бородатого крестьянина стоящего поближе, — поставь туда три стула. Теперь я.
Я возвысил голос: — Именем Императора! Я — Наместник его на этой планете,
Я на секунду запнулся.
— Назначается чрезвычайный трибунал в составе: Председательствующий — шевалье Баярд. И…
«Черт его знает, как называются остальные. В «Народном» суде — «кивалы» …а э-эти… как там их — члены трибунала. Ну не трибуны же?».
— …и остальные. Чикин Вениамин и местный житель — Тагир. Аве! Короче приступайте.
Суд был скорым и справедливым. А может и не справедливым — это как посмотреть. Суд вообще редко бывает справедливым. В том смысле, что редко кто остается довольным. А судили всех присутствующих. Барона приговорили было к повешению. (Естественно с моей подачи). Но оказалось, что веревка — это жуткий позор. Особенно возмущался Баярд. Встал на дыбы, мол, это смерть не для благородного… и вообще он тут председатель! Ну и ладно. Я по большому счету спорить ничего не стал — согласился на меч. Мне, честно говоря, все равно. Повесят его или отрубят голову. О такой мелочи и спорить? Убьют его — и ладно.
Этот дурачок - барон до последнего надеялся, что я шучу. Странный он. Надо было видеть его рожу после объявления приговора, когда его уводили. Я ради смеха разрешил вытащить у него кляп изо рта. Как он надрывался?! Песня! Орал, чего-то там про то, что нас — покарают, что такое злодеяние — неслыханно, что мы — не легитимны, что он — благородный… Не, любо-дорого послушать. Не знаю кому как, а мне понравилось. Особенно новые идиоматические выражения. Какие-то китайцы говорили: «Что лучше всего пахнет — труп врага». Вот в этом я с ними абсолютно согласен. Хотя какой он враг — дурак просто. Оказался не в то время и не в том месте. Ничего личного. Как там у нас говорят — «Политика». Во-во.
Казнь отложили на утро. Местные крестьяне с воодушевлением приняли такое решение, насчет барона.
Заодно приговорили вздернуть и четверых «воинов». Эти сильно отличились на поприще «наведения порядка». Они были из личной «гвардии» барона. Мне они тоже не понравились. «Пахли» или чувствовались они как-то не так. Не знаю, как объяснить… не нравились они мне — и всё тут! Как оказалось — я прав. Местные тоже на них были злы.
Остальных решили всех скопом — оправдать, и взять на службу. Эдак повесишь всех. А с кем тогда работать? Нужно и местные кадры подтягивать.
У них ведь завтра праздник — принятие присяги на верность Империи. А пока. Им пока дали инструмент и они пошли возводить виселицу.
В конце я объявил решение трибунала:
— Владения изменника-барона... Теперь уже имени не имеющего — конфискуются! И переходят под временное управление — Наместника. А для остальных, сейчас — продолжение пира.
А как же? Все должны видеть — мы власть. Можно их просто так грохнуть. Но по закону… гораздо более приятнее сдохнуть.
— Да, Тагир, — распорядился я на прощанье. — Дай и этим пожрать, нашим будущим воинам.