Камин для Снегурочки
Шрифт:
Леся выхватила из рук Веры Петровны листок и растерянно протянула:
– Ну не может быть.
– Что там еще? – обернулась Ольга и тоже уставилась на бумажку.
Повисло молчание.
– Ясно теперь? – торжествующе заявила мать. – Твой ненаглядный Самуил на самом деле вульгарный уголовник, отсидел срок за аферу. Обманул сразу двух дурочек, сначала и той и другой в любви признавался, а затем у них из дома золотишко вынес.
Ольга положила листок на стол.
– Я об этом знаю.
– Откуда? – удивилась Вера Петровна.
– Самуил рассказал.
Сестры с матерью накинулись на Ольгу:
– Чтобы ноги его в нашем доме не было!
– Позор!
– Гнать вон мерзавца!
– Пусть попробует сюда явиться!
– Милицию вызовем.
– Его из Москвы выгонят.
Ольга спокойно выждала, пока стихнет хор разъяренных голосов, и заявила:
– Самуил станет бывать тут, более того, он скоро сюда вообще переселится, потому что является моим законным мужем.
– Прекрати нести чушь, – взвилась Вера Петровна, – никто тебе не разрешит расписаться с этим субъектом!
Ольга улыбнулась:
– Ошибочка вышла. Я давно совершеннолетняя и вопрос о вступлении в брак решила абсолютно самостоятельно, вот.
Увидев свидетельство, подтверждающее слова старшей дочурки, Вера Петровна схватилась за сердце, а Леся завопила:
– С ума сойти! Вы поженились! И когда только успели?
– Взгляни на дату. Неделю назад.
– Почему ты ничего нам не сообщила?
Ольга дернула плечом:
– Не хотела конфронтации, предполагала, что вы привыкнете к Самуилу, он очень хороший.
– Он уголовник!
– Каждый может оступиться, – парировала Ольга, – кстати, наш дедушка тоже сидел в Бутырской тюрьме.
– Да как ты смеешь, – завозмущалась Вера Петровна, – моего отца посадили в тридцатые годы как врага народа, он пострадал от Сталина.
– Но был осужден! – стояла на своем Ольга.
– Совершенно безвинно, вследствие клеветы!
– Самуил тоже, – рявкнула Оля, – он просто запутался в женщинах, полюбил обеих, страдал, потом решил расстаться с ними, а те захотели ему отомстить и наврали про кражу! Он теперь мой муж, хотите вы этого или нет!
Закончив монолог, Ольга ушла, оставив потрясенных родственниц.
– Вот видите, какая история, – воскликнула Леся, глядя на меня, – совершенно отвратительная!
Я пожала плечами:
– Ничего необычного в сей ситуации не нахожу. Можно назвать много примеров, когда люди, оказавшись по глупости в юности на зоне, потом, повзрослев, взялись за ум и превратились в нормальных граждан. Вот, например, очень известный продюсер N, сейчас богатый человек, его имя в мире шоу-бизнеса имеет огромный вес. В советские годы он отсидел более десяти лет за спекуляцию, или, как тогда говорили, фарцовку. Кстати, многие бывшие фарцовщики теперь ворочают бизнесом, имеют миллионы, кое у кого из них отсидка за плечами. Если потом начал жить честно, незачем стесняться ошибок молодости.
– Может, это у актеров так положено, – скривилась Леся, – там и мужик с мужиком спокойно вместе живет, но у простых людей, таких, как мы, уголовники
– Ладно, – согласилась я, – это личное дело вашей семьи, Ольга Капова не настолько известна, чтобы подробности ее личной жизни мусолили газеты. И потом, при чем здесь Настя?
Леся наморщила нос:
– Так она нас всех спасла!
– Вы о чем?
Леся расправила взлохмаченные волосы.
– Через месяц после той нашей ссоры Самуил ушел от Ольги к Насте. Звягинцева отбила его у подруги. Вот какая она оказалась! Настоящий человек.
Я возмутилась до глубины души:
– Однако оригинальное у вас понимание дружбы. Лично мне кажется, что Анастасия совершила подлость, похитив мужа у Ольги. Знала ведь: Капова любит супруга, и не постеснялась начать охоту в чужом лесу.
Леся кивнула:
– Согласна, на первый взгляд все так и выглядит. Но вы не знаете основного. Это мама попросила Настю о помощи. Та сказала, что очень любит Олю и хочет помочь подруге вылезти из нехорошей ситуации. Ну и пустила в ход свои чары, Настя умела обходиться с парнями. Самуил ушел, больше он, слава богу, никогда к нам не возвращался, позор был похоронен, семья сохранила доброе имя, а все благодаря Насте.
– Ваша сестра потом вышла замуж? – тихо спросила я.
– Нет, – покачала головой Леся, – кукует одна, но ей никто не нужен, кроме пациентов. Наша Олечка решила заработать все имеющиеся на этой земле денежки. А вы напишите правду про «Красотин» и про то, что у нее муж уголовник был!
Злобность Леси ставила меня в тупик.
– Насколько я понимаю, – стараясь сохранить ровный тон, протянула я, – вы боялись запачкать свою родословную связью с человеком из криминального мира и вдруг просите обнародовать порочащие вас сведения.
– Я ничего плохого не сделала!
– Употребив словечко «вас», я имела в виду семью Каповых.
– Я давно ношу фамилию Селиванова.
– Но все же тень упадет и на вас, как на сестру, и, повторюсь, сама Ольга потеряет заработок, а ее домашние лишатся источника доходов.
Леся кусала губы. Было видно, что в ее душе идет тяжелая борьба, наконец она решительно произнесла:
– Нет, напишите все-таки правду. А то люди Олькой слишком восхищаться начали, она все получила, и деньги, и славу, щелкните ее по носу побольней. Ей это на пользу пойдет, а то очень важная стала. Вчера я сказала: «Нам на даче надо ремонт сделать, вагонкой комнаты обшить, газовую колонку поменять. Не так уж много требуется – тысяч двадцать всего. В долларах».
– Совсем малость, – усмехнулась я, – не стоит даже и обсуждать такие копейки.
– Верно, – не заметила моей иронии Леся, – для Оли подобная сумма ерунда, отстегнет и не заметит.
Но Ольга, вместо того чтобы по-свойски, по-родственному к проблеме отнестись, предложить сестре средства, нагло заявила:
– На дачу я не езжу, мне отдыхать некогда, там вы с мужьями и детьми время проводите, вот и ищите тугрики на ремонт.
– Ты забыла, наверное, про мою инвалидность, – напомнила ей Леся.