Камни миров
Шрифт:
– Почему ты плачешь, дочка? – ласково спросил он.
Они сидели на кухне в старой квартирке в Ченточелле.
– Папа, они хотят, чтобы я поступила нехорошо, – рыдая, ответила Лаура.
Отец протянул руку и вытер слезы.
– Знаю, детка, но ты должна это сделать. Тебя ищут, и я чувствую, что они близко. Скоро они придут за тобой. Я знаю, как тяжело тебе сделать выбор, но ты должна согласиться ради меня, ради матери, ради камня.
– Камня? Ты говоришь об амулете? Расскажи о нем.
– Не могу. У меня мало времени. Запомни камень всегда
– Нет.
– Тогда начинай.
– Святая Мария, сестра моя, – прошептала Лаура.
– Ты защити от невзгоды меня, – подхватил отец.
– Душу мою от греха ты спаси.
Лаура проснулась. Яркий утренний свет бил в глаза.
– Сердце в покое моё сохрани, – донесся отдаленный, как отзвук эха, голос отца.
– Папа?
Лаура вскочила с кровати, огляделась – комната была пуста. Грудь нестерпимо жгло – камень вновь действовал. Его пульсация, расходясь по телу, приносила дискомфорт. Лаура нащупала цепочку, сняла амулет и положила на ладонь. Что скрыто в этом желтом кристалле? Какие тайны он хранит? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.
16
С утра Лауру терзали сомнения. Совесть никак не хотела подчиниться принятому решению. Она умоляла и проклинала хозяйку, кричала и насмехалась, но девушка была непреклонна: она сделает это – решение принято. К полудню Лаура не выдержала. Дойдя до ближайшей лавки, она купила две бутылки самого дешевого вина. Вино помогло усыпить бдительную и занудную совесть.
Допив к четырем часам первую бутылку, Лаура почувствовала, что пьяна. Небывалая легкость и беззаботность поселились в теле. Она по-прежнему боялась идти в «Гавань», но теперь события предстоящего вечера не казались ей столь драматичными.
В назначенный час Лаура переступила порог бара. Кроме Маурицио и Мерлин в нем никого не было. Хозяин стоял спиной ко входу и протирал бокалы белоснежным полотенцем, перекинутым через плечо, а Мерлин сидела за стойкой, беззаботно покачивая ногами в ожидании клиентов. Заметив Лауру, она приветственно помахала рукой.
– Привет!
– Я согласна, – через силу прошептала Лаура.
– Я скажу ему, – Мерлин бросила полный ненависти взгляд в спину хозяина. – Какой у тебя адрес?
– Винсенте, 5–53.
Мерлин точно оценила состояние девушки. Сейчас не стоило её задерживать.
– Иди к себе. Скоро он приедет. Его зовут Августо (при упоминании этого имени Лаура вздрогнула) Пиннети. Советую по дороге прихватить вина.
– У меня есть.
Мерлин утешительно погладила девушку по плечу.
– Ступай, милая, и не принимай близко к сердцу. Все будет хорошо.
Когда Лаура вышла из бара, Мерлин широко улыбнулась.
– Маурицио, детка клюнула.
– Чего? – непонимающе переспросил бармен, оторвавшись от своего занятия.
– Я говорю, звони Пиннети, девочка созрела.
17
Розовый торшер в углу комнаты едва освещал помещение. Лаура лежала на кровати, широко раскинув ноги, и безразлично смотрела на вращающийся
Синьор Пиннети, судя по выражению лица, получал от происходящего огромное удовольствие, чего нельзя сказать о Лауре, задыхающейся от ненависти и отвращения. Ей было противно решительно всё в этом некрасивом самоуверенном мужчине: слащавый, чуть хриплый голос, лысина, захватившая большую часть черепа, наглые бегающие глаза, двойной подбородок, вибрирующий в такт движениям, и даже капля пота, повисшая сейчас на кончике его носа. Достигнув критического размера, капля сорвалась вниз и разорвалась на губах девушки подобно авиационной бомбе. Огромный ком, родившийся внизу живота, подкатил к горлу, стремясь вырваться наружу. Боже! Когда это закончится.
– Не забывай о молитве, когда будет трудно, – вспомнила Лаура слова отца.
Губы её чуть шевельнулись:
– Святая Мария, сестра моя.
– Ты защити от невзгоды меня, – послышался далекий, как шорох опавшей листвы, голос отца.
– Отец! Отец! Ты слышишь меня?
– Что ты сказала, крошка? – спросил Пиннети и придвинулся к девушке вплотную.
В следующую секунду он почувствовал невыносимую боль в паху, словно его член попал между двух раскаленных наковален.
– Ах ты, сука! – заорал он что есть мочи и наотмашь ударил девушку по лицу.
Но Лаура не почувствовала удара. Её сознание коллапсировало, сжавшись в тугой непроницаемый кокон. Рыча от боли, Пиннети сполз на пол и стал стягивать штаны со спинки стула.
– Ну подожди, сучка, вот сейчас я только встану, и ты у меня получишь, – грозно пообещал он.
Вся его решительность растворилась, как только он поднялся. Девушка лежала на кровати, обхватив руками колени, бледное лицо искажено гримасой ужаса, глаза закрыты.
– Эй, ты чего? – спросил Пиннети, боязливо ткнув Лауру пальцем в бок.
Тело на ощупь оказалось твердым и ледяным. Пиннети вздрогнул, схватил рубашку, втиснулся в модные тугие туфли, выскочил на площадку и опрометью бросился вниз.
18
Лаура не понимала, что происходит. Она проваливалась в черную бесконечную бездну, и лишь маленькая, едва заметная голубая звездочка была свидетельницей этого падения.
– Святая Мария, сестра моя, – произнесла звездочка.
– Ты защити от невзгоды меня, – подхватив молитву, Лаура рванулась к голубой звездочке всем естеством.
– Душу мою от греха ты спаси.
– Сердце в покое моё сохрани.
И тьма отпустила.
Пролог. Часть 2. Дуализм бытия
1
Каримов открыл глаза и сел. Пересохшее горло пылало. Яркая картина сновидения стояла перед глазами. Каждую ночь один и тот же сон. Что это, божья кара или плод больного воображения?
– Ни то, ни другое, – произнес из-за спины до тошноты знакомый голос Незнакомца. – Всё это случилось на самом деле.