Камни вместо сердец
Шрифт:
– Теперь да. Раньше я ведал монастырским охотничьим парком. Однако восемь лет назад его ликвидировали, а землю распродали по участкам.
– Где же это?
– Приорство Льюис в Сассексе.
– В самом деле? Льюис? Инженеры, разрушившие Льюис по распоряжению лорда Кромвеля, сразу после этого также снесли и здание монастыря, с которым я был связан.
Эйвери печально покачал головой:
– Я видел, как рухнул Льюис – с великим грохотом и в облаке пыли. Жуткое зрелище! А вы видели, как рушили ваш монастырь?
– Нет. Я не стал дожидаться
С некоторой нерешительностью егерь проговорил:
– Буду рад оставить это поместье после охоты. Нелады с деревней, да еще члены семейства шипят вокруг, словно гадюки… Вы здесь защищаете интересы мастера Хью?
– Да, я здесь именно за этим.
– Среди них он лучший. Отличный парень, – заявил мой собеседник. Но потом, быть может, решив, что он наговорил слишком много, Эйвери торопливо поклонился и отправился к своим собакам.
В задумчивости я направился мимо служб к обители Барака.
– Мастер Шардлейк! – услышал я чей-то голос и повернулся на внезапный зов. В двери прачечной появился Фальстоу.
– Вы напугали меня, мастер дворецкий! – укоризненно покачал я головой.
Амброуз наделил меня своей обычной почтительной улыбкой:
– Простите. Я увидел вас сквозь открытую дверь. Вы только что вернулись?
– Да.
– Нуждаетесь в чем-нибудь?
– Только в омовении и отдыхе.
– Я распоряжусь, чтобы в вашу комнату принесли горячую воду. Вам пришли новые письма, они сейчас у Барака.
– Благодарю вас. Все ли в доме здоровы?
– Да. Вчерашний день пошел тихо. – Фальстоу с вопросительным выражением посмотрел на меня. – Успешно ли сложилось ваше дело в Сассексе, сэр?
– Успешно, но со сложностями.
– Если вам это удобно, завтра мы рано утром выезжаем в Портсмут.
– Вы тоже едете?
– Да. Как и мастер Хью с мастером Дэвидом. Они решили посмотреть на флот. – Управляющий улыбнулся. – Мальчишки всегда остаются мальчишками.
– Ну, теперь они почти взрослые люди…
Амброуз погладил свою аккуратную светлую бороду:
– И в самом деле.
– Ну, а теперь, прежде чем я отправлюсь в дом, мне нужно поговорить со своим клерком, прочесть полученные письма.
Фальстоу посмотрел на рядок бывших служб:
– Думаю, что Барак находится в своей комнате.
Я улыбнулся:
– Похоже, мастер дворецкий, что вы знаете, где находятся все обитатели этого дома.
– Такова моя работа, сэр, – отозвался Амброуз и, поклонившись, оставил меня.
Я постучал в дверь комнаты Джека. Он открыл без промедления:
– Хорошо, что ты вернулся.
– А чего это ты сидишь взаперти в такой превосходный день? – посмотрел я на него с любопытством.
– Я устал от этой докучливой задницы, то есть управляющего и его подручных, которые следят за каждым моим шагом. Боже, сколько на тебе пыли!
– Позволь-ка мне сесть. – Я опустился на соломенный тюфяк. На нем лежали два адресованных мне письма,
– Она написала мне в день нашего приезда сюда. – Прислонившись к двери, мой клерк достал письмо из-за пазухи. – Гай говорит, что у нее все в порядке. Она по-прежнему считает, что родит девочку. Мне не хватает ее.
– Понимаю. Но на следующей неделе мы будем дома.
– Молю Бога об этом.
– Как тут вели себя Хоббеи?
– Я не видел ни хозяина, ни Абигайль. Мне позволено есть на кухне, но в дом меня не пускают. Сегодня утром мальчишки опять практиковались в стрельбе. Мы с Фиверйиром присоединились к ним. Но тут из дома выскочил Дирик и прогнал нас: дескать, Фиверйир ему нужен, а нам незачем докучать молодым джентльменам. – Джек нахмурился. – Так и хотелось дать ему сапогом в задницу и пинать до самого дома!
– Не тебе одному. Но он будет только рад, если я потеряю самообладание.
– А мне жаль малыша Сэма. Стрелок из него такой же, как из Ламкина. Дэвид смеется над ним, но Хью относится к нему спокойно. Наверное, рад возможности поговорить с кем-нибудь кроме Дэвида.
– Судя по всему, мало кто прежде доброжелательно относился к Фиверйиру…
– У меня есть кое-какие новости из деревни.
– Рассказывай.
– Вчера вечером я сходил туда – выскользнул через задние ворота. У деревенских есть таверна, и я спросил мастера Эттиса. Его привели, и мы выпили, а потом пошли в его дом. Кстати, лучший в деревне. Он возглавляет партию борцов за общинные земли. Я сказал ему, что ты работаешь в Суде по ходатайствам.
– Но он будет молчать об этом?
– Да. Я помог ему составить прошение в суд и сказал, что, вернувшись в Лондон, ты сможешь взяться за это дело. Если он поможет нам с информацией.
– Как он отреагировал?
– Обещал перерезать мне глотку, если я обману его. Блефовал, однако: после он сказал мне, что у них в доме есть осведомитель, который подтвердил, что мы здесь по делам Хью.
Я уже собирался вскрыть письмо Уорнера, но немедленно поднял голову:
– Кто же это?
Барак улыбнулся:
– Старая Урсула, которая работала на монахинь. Люди Эттиса вне себя от ярости. Хоббей явным образом пытается не просто отобрать половину их леса, полагаясь на собственное толкование старой грамоты, но также хочет согнать отсюда людей. Фальстоу предлагал хорошую цену беднейшим домохозяевам с тем, чтобы они убирались отсюда. A кое-кому из местных дали работу по подготовке этой охоты.
– Разделяй и властвуй. А как настроены остальные хойлендцы? Готовы они довести дело до суда?
– На мой взгляд, готовы. Большинство поддерживает Эттиса. Они понимают, что, если у них отнимут общинные земли, деревня умрет. Эттис сказал, что Хоббей сделал ошибку, пригрозив послать лесорубов в деревенский лес. Он приставил им нож к горлу. Кстати, Эттис считает, что решение это было принято самим Хоббеем. Фальстоу действует более тонко. Эттис утверждает, что ситуацией управляет именно он.