Камни
Шрифт:
До участкового психиатра не достояться. Ты, если будешь в Выборге на неделе, не заглянешь? Очень неловко тебя тревожить…
Да, конечно, Галь.
Несколько мгновений она внимательно смотрит в экран, постукивая пальцем по компьютерной мыши, а затем набирает вслед:
Я буду в Выборге в четверг. Привезу Джейн родителям.
Она мотает страницу дальше. Там ещё пара фото Давида. Одно сделано в каком-то японском ресторане. На нём Давид сидит за столом. Он одет в чёрное поло, частичное открывающее то самое тату со Звездой. Рядом с ним —
Каролине нравится Павел. Ей кажется, что он хороший человек.
Пост от 27 января[1] приурочен ко дню памяти жертв Холокоста. Прикреплённое фото в виде жёлтой Звезды Давида с надписью “Jude” — отличительный знак-нашивка евреев фашистской Германии, главная музыкальная тема из фильма «Список Шиндлера» и подпись.
«Никогда не забудем. Никогда не простим».
Карочка, дай Бог тебе здоровья! Наберёшь, как будешь в Выборге?
Конечно, Галь. Не беспокойся)
Её взгляд упирается в ещё одно фото, которому уже несколько лет. На нём Давид, стоящий сзади и одетый в одну из своих явно обожаемых кожаных курток, приобнимает сидящего в солидном кресле пожилого мужчину в классическом деловом костюме и с аккуратно подстриженной бородой.
Это явно отец — и Каролина вдруг понимает, что уже видела этого мужчину раньше.
И не просто видела.
Время от времени этот мужчина заходит в тот же зоомагазин, что и она.
В последний раз, когда они там столкнулись, на кассе сломался терминал, а у Каролины не было с собой наличных денег. Раздосадованная, она уже хотела было развернуться и отправиться на поиски другого зоомагазина (не оставлять же Джейн без ужина), когда мужчина вдруг остановил её.
— У меня есть наличные, — сказал он. — Давайте я расплачусь.
— Я тогда вам сейчас переведу, — пообещала она. — Спасибо большое.
— Да что вы, не за что, — мужчин улыбнулся одними уголками губ. — Какая у вас собака?
— Эрдельтерьер, — она тоже улыбнулась. — Девочка.
— Ну, эрдельтерьер — это серьёзно, — кивнул мужчина. — Знаете, мне тоже ужасно хочется завести собаку. Но мне совершенно некогда её выгуливать. Так что вот, — он кивает головой на пакет кошачьего корма в своей руке, — держу кота.
— Кот — это тоже здорово, — ответила она.
Мужчина расплатился и явно собрался уходить, когда он окликнула его.
— Вы не дали мне номер карты или телефона, — сказала она, но мужчина жестом остановил её.
— Пусть это будет подарок для вашего эрдельтерьера, — ответил он. И добавил: — Девочки.
Она хотела было возразить, но мужчина улыбнулся и вышел.
Каролина не успела его догнать.
— О, Рыбацкое, надо же…
— У вас кто-то живёт там?
— Да. Мой отец.
Отец в Рыбацком. Конечно.
Мир тесен.
Порой он даже теснее, чем можно было бы себе вообразить.
Галина
Её взгляд упирается в пост с фото, на котором — две красивые, ухоженные и совершенно беспородные кошки.
Отчего-то этот пост её особенно трогает.
Она берёт телефон и открывает в нём своё расписание.
Суббота отлично подойдёт, думает Каролина.
Она дотрагивается было до иконки мессенджера, но тут же передумывает.
Она напишет ему завтра.
Промотав страницу Давида в самое начало, Каролина кликает на «добавить в закладки» и быстро сворачивает окно.
Предварительно постучавшись, Давид осторожно дёргает ручку двери её кабинета — так, словно боится оторвать.
Она назначила встречу на субботу, именно на субботу — и этот факт сам собой сеет в его душе то, что в народе принято называть «плохое предчувствие».
Дверь поддаётся, и он осторожно заглядывает в кабинет.
Каролина Заболоцкая сидит за своим столом.
Её золотистые волосы сегодня внезапно распущены.
На ней то самое платье — чёрное в белый горошек.
Но отчего-то оно больше не пугает его.
Её белый халат висит на спинке стула — и ему отчаянно хочется, чтобы она его сегодня не надевала.
— Шаббат шалом, Давид, — говорит она, и он тут же начинает улыбаться в ответ, словно идиот. — Рада, что вы согласились встретиться в субботу.
Он пожимает плечами:
— Но ведь это… не работа. И для меня в радость.
— Вы пришли чуть раньше, я не успела надеть халат, — говорит она извиняющимся тоном. — Моё платье… оно не причиняет вам дискомфорта?
Он качает головой:
— Нет, нет. Оно… оно вам очень идёт. К тому же, это всего лишь… платье.
— Рада это слышать, — говорит она и затем добавляет: — Садитесь.
Он осторожно опускается в кресло напротив неё. Она тянется было к белому халату на спинке, но затем вдруг передумывает.
— Вы сегодня один у меня, — говорит она. — Все остальные записи внезапно отменились.
— По… понятно, — он нервно проводит рукой по щеке. Он не побрился — как обычно в субботу.
И теперь отчаянно надеется на то, что ей это действительно нравится.
Какое-то время она молча смотрит на него. Он тоже смотрит — выжидающе. Он надеется услышать вопрос — как всегда. Но вместо этого она вдруг произносит:
— Мне нужно сказать вам кое-что.
Внутри у него всё обрывается.
«Сказать кое-что». Конечно.
Нужно было держать язык за зубами и не задавать ей глупых вопросов в прошлый раз.
Глупых — и бессмысленных.
Он так и знал.
— Давид, — тем временем продолжает она, — я проанализировала свою работу с вами, — он напрягается — ещё сильнее, а она говорит дальше, — и пришла к выводу, что не могу больше работать с вами как психотерапевт. Я, разумеется, выпишу вам рецепт на препараты и со своей стороны хочу, чтобы вы продолжали лечение, но…